Джером Клапка Джером - Мальвина Бретонская

стать на сторону своей фаворитки, не оставалось иного выбора. Фею Мальвину воззвали вернуть принцу Герботу его собственное тело и всё, что в нём содержалось.

Она наотрез отказалась. Самонадеяная, настырная фея, невесть что о себе возомнившая. К тому же, был здесь и личный мотив. Это ему-то жениться на принцессе Берхте! Да видала она короля Херемона с Анниамусом в его дурацких платьях старого колдуна, да с Феями Бретани, и со всеми остальными…! По-настоящему благовоспитанная Белая Дама могла и не пожелать завершить это предложение — даже про себя. Можно представить сверкание феиного глаза, топанье феиной ноги. Что они могут ей сделать любой из них — трещаньем языков да покачиваньем голов? Ей — бессмертной фее! Она расколдует принца Гербота тогда, когда сочтёт нужным. Пусть займутся своими фокусами, а ей предоставят её. Можно вообразить себе продолжительные прогулки и беседы расстроенной Гарбундии со своей своенравной фавориткой — взывание к разуму, к чувствам: «Ради меня», «Разве ты не понимаешь?», «В конце концов, милая, пусть он и поступил так».

Кончилось, видимо, тем, что у Гарбундии иссякло терпение. Она могла сделать то, о чём Мальвина, по-видимому, либо не знала, либо чего просто не ожидала. На ночь солнцестояния было созвано торжественное собрание Белых Дам. Место собрания древние летописцы описали с более чем обычной скрупулёзностью. Оно состоялось на земле, которую много веков назад приподнял надо всею Бретанью волшебник Калиб, дабы образовать могилу королю Тарамису. На севере лежало «Море Семи Островов». Можно догадаться, что это — хребет, образуемый горами Арре. Присутствовала «Дама Источника», что наводит на мысль о глубоком зелёном пруду, из которого берёт начало река Д'Аржан. Его можно поместить примерно на полпути между современными городами Морле и Кальяк. Прохожие даже в наши дни говорят о тиши и безлюдности этого высокого плато — без деревьев, без домов, без следов человеческих рук, кроме вздымающегося башней монолита, вокруг которого беспрестанно воют пронзительные ветры. Там, — возможно, на одном из обломков этих огромных серых камней, — восседала судьёй королева Гарбундия. И приговор её был (аппеляции на него не предусматривалось): изгнать фею Мальвину из круга Белых Дам Бретани. Одной и без прощения суждено ей отныне бродить по лику земли. Имя Мальвины было торжественно вычеркнуто навсегда из книги имён Белых Дам.

Удар этот, должно быть, поразил Мальвину столь же сильно, сколь он был для неё неожиданн. Не произнеся ни слова, ни разу не оглянувшись, она ушла прочь. Можно представить себе белое, застывшее лицо, широко раскрытые невидящие глаза, дрожащие неуверенные шаги, цепляющиеся за воздух руки, мёртвую тишину, точно саван, окутывающую её со всех сторон.

С той ночи фея Мальвина исчезает из хроник летописцев Белых Дам Бретани, из легенд и какого бы то ни было фольклора. Она не появляется в истории вплоть до 1914 года н. э.

II. Как всё получилось

Как-то вечером к концу июня 1914 года командир авиазвена Раффлтон, временно прикомандированный к французскому эскадрону, расквартированному в ту пору в Бресте, получил по беспроволочному телеграфу указания немедленно возвратиться в штаб Британской Воздушной Службы в Фарнборо (графство Гемпшир). Ночь, по милости роскошной полной луны, обеспечила бы всё необходимое освещение, и молодой Раффлтон принял решение отправиться незамедлительно. Судя по всему, он покинул лётное поле за арсеналом в Бресте часов в девять. За Юльгоа у него начались неполадки с карбюратором. Сперва он хотел дотянуть до Ланьона, где ему была бы обеспечена квалифицированная помощь; но дела пошли всё хуже и хуже, и, приметив подходящий участок ровной земли, он решил сесть и разобраться во всём самому. Приземлился он без труда и взялся за расследование. Без подмоги работа отняла у него больше времени, чем он расчитывал поначалу. Ночь стояла тёплая и душная, с едва ли дуновением ветерка, и, закончив работу, он ощутил жару и усталость. Натянув шлем, он уже собрался было шагнуть в сиденье, но красота ночи навела его на мысль, что перед стартом приятно бы, пожалуй, было слегка поразмять ноги да проветриться. Он зажёг сигару и осмотрелся.

Плато, на которое он приземлился, было подобно столу, высоко стоящему над окружающей местностью. Оно расстилалось вокруг него — без деревьев, без домов. Нечему было нарушить линию горизонта, кроме скопления --">