Наталия Ильинична Вайнберг - Сто театральных анекдотов

страстей.

Очевидно, не случайно в начале века такой необычайной популярностью пользовались литературно-артистические кабаре Петербурга «Бродячая собака», «Привал комедиантов», театр пародий «Кривое зеркало».

В Москве из пародийно-шуточных представлений, устраивавшихся на «капустниках» Московского Художественного театра, возникла «Летучая мышь». Душой этого кабаретного театра был Никита Федорович Балиев, человек редкого обаяния, строивший свой конферанс на прямом общении со зрителями, весело и непринужденно занимавший своих гостей, остроумно шутивший с ними.

Эти талантливые театральные коллективы развили непрекращающуюся по сей день традицию актерских «капустников».

А иногда остроты артистов становятся просто крылатыми, обретают ореол легенды.

Известно замечательное остроумие Фаины Георгиевны Раневской: «Сняться в плохом фильме — все равно что плюнуть в вечность»; «Талант — это бородавка: у кого-то она есть, у кого-то нет!». А в конце жизни она говорила: «Я стала такая старая, что начала забывать свои воспоминания».

Да, и в жизни, и на сцене острое словцо всегда в цене.

В свой бенефис знаменитая Екатерина Семенова надумала сыграть вместе с оперной певицей Софьей Самойловой в комедии И. Крылова «Урок дочкам» главные роли. В ту пору они обе — матери семейства в почтенных летах и телах. По окончании комедии драматурга спросили его мнение. «Что ж,— отвечал он,— обе как опытные актрисы сыграли очень хорошо. Только название комедии следовало бы поправить: это был урок не дочкам, а бочкам».

Когда в Александринском театре готовились к предстоящим гастролям знаменитого М. Щепкина, актер Боченков, игравший те же роли, что и Щепкин, и очень боявшийся соперничества, мрачно шутил: «В Москве дров наломали, а к нам щепки летят».

Однажды за кулисы Александринского театра зашел Николай I в сопровождении адъютанта. Им навстречу попался знаменитый трагический актер В. Каратыгин.

— Послушай, Каратыгин,— сказал царь,— говорят, ты хорошо представляешь лица. Изобрази-ка меня.

— Не смею.

— Я приказываю!

— Приказания Вашего Величества исполняются неукоснительно,— по-гвардейски отчеканил Каратыгин.

Тут же он стал в соответствующую позу, вскинул голову, глаза его стали оловянными. И голосом царя небрежно через плечо бросил адъютанту:

— Послушай, пошли-ка актеришке Каратыгину корзину шампанского.

Довольный царь рассмеялся и изрек:

— Быть по сему.

Наутро актеру на дом была доставлена корзина шампанского.

Выдающийся негритянский актер Айра Олдридж обладал бешеным темпераментом. Его коронной ролью был Отелло. В финальной сцене он так «накалялся», что у него изо рта шла пена, а глаза наливались кровью. Исполнительницы роли Дездемоны панически боялись играть с ним.

Известный театрал Стахович спросил Олдриджа, как прошли его гастроли в Москве с Никулиной-Косицкой — Дездемоной. Олдридж ответил, что она очень нервничала и добавил: «Все эти слухи сильно преувеличены. Я сыграл Отелло более трехсот раз. За это время задушил всего трех актрис, зарезал, кажется, одну. Согласитесь, что процент небольшой. Не из чего было так волноваться вашей московской Дездемоне».

Известный английский драматург Шеридан позволил себе в одной из пьес довольно резко отозваться о деятельности парламента. В наказание за это его заставили явиться в парламент, встать на колени и принести публичные извинения. Шеридан

--">