Михаил Роттер , Мария Роттер , Даниил Череватский - Это Настоящий «Красный цветок», а не Ци-Гун «99 пальцев»

Даниил Череватский, Михаил и Мария Роттер Это Настоящий «Красный цветок», а не Ци-Гун «99 пальцев»

© Даниил Череватский, Михаил Роттер, Мария Роттер, текст, 2014

© Издательский Дом «Ганга», 2015

Предисловие издательства

Дорогой читатель! У нас уже есть опыт сочетанных публикаций в виде учебно-методического труда и художественного произведения, с героями которого легче понять и освоить серьезные вещи.

Так, в 2012 г. вышла книга «Чань-Ми-Гун Ци-Гун» известного китайского мастера Фэн Шао И и его соавтора Михаила Роттера, а годом позже – «Нечаянный Ци-Гун». Каждая из этих издательских единиц хорошо разошлась, обе книги стали популярными.

Этой книгой мы дополняем «Полный традиционный комплекс Ци-Гун „Красный цветок“» Михаила Роттера.

Авторы не позиционируют явно и не трактуют детально свое произведение, но мы не только издатели, мы еще и читатели нашей печатной продукции. А читатель, право, имеет право… на свое восприятие. Для нас повествование Даниила Череватского, Михаила и Марии Роттер по мотивам Ци-Гун «Красный цветок» Михаила Роттера – это такая себе «психоделическая штучка», легкая, изящная, интересная. Но и те, кто рассматривает наши выпуски как пособия, думаем, тоже не будут разочарованы.

Мы тщательно и принципиально формируем свой портфель. Наши читатели со стажем могут подтвердить это. Поэтому уверены, что и от знакомства с этим произведением Вы получите удовольствие.

«Настоящее название этой традиции «Красный цветок». Тех, для кого «Красный цветок» – это «Красный цветок», а не «две пятерки» и не «99 пальцев», очень немного. Теперь ты знаешь название, и это означает, что учитель тебе доверял настолько, что был готов передать всю традицию полностью, без утайки. Это послание другим мастерам нашей школы, что тебя можно учить, как «своего». А тот, кто скажет про «Ци-Гун 99 пальцев», – он не настоящий!»

Искренне Ваше, Издательство

Глава 1

Ничего… Только звуки и темнота… Шарканье, реплики, оклики, окрики… там, выше, в отдалении – шумело… оттуда шли запахи. Как в римском аэропорту, когда в оцепенение полудремы долгого ожидания на цыпочках вошло смешение языков, не поймешь каких, неразборчивое и неразличимое по смыслу, пока вдруг где-то рядом: «Маша, что она сказала? Какой рейс?»

Резкий запах мочи и пота… Что, опять этот бомж со станции Roma-Termini пришел за сигаретами? Он же так понимающе улыбнулся, сказал: «Non c’e lo» (мол, этого нет) и отошел. Грубый раздраженный голос усугубил мое недоумение. Похоже на итальянский, но очень странный итальянский: «Эта падаль даже не шевелится!» Сотрясение моего мира выявило наличие его периферии, боли от пинка не было, так, бум… и внутри екнуло.

– Нет, не подох… А жаль, возись теперь с ним… Подай мне копье…

– Подожди, – послышался другой голос с еще более странным выговором.

Тепло близкого дыхания, палец, задирающий мне веко… пальцы на запястье, как пульс считают. Убрал руку. Удаляющиеся шаги. Мир снова скомкался до звуков в темноте.

– Вот, возьми! – Это голос «щупальщика».

– Может, мне эту падаль себе оставить, если ты столько даешь за нее? – Грязный смешок «вонючки».

– Тут нет никого, кто даст тебе больше за такой тухлый товар. А тебе он не нужен! Эй, снесите его ко мне, только не растрясите по дороге…

Лежать было очень жестко. Бросили на повозку, как куль. Резкие голоса тащивших ее и стук колес заполняли все пространство в округе. Колесики, эхма, они громко скрипят, сипят, скрежещут, пережевывая негладкости дороги. И моя бедная голова подпрыгивает, захлебываясь тошнотой, за каждым их оборотом, а если ухаб – все уплывает, и боль спицей пронзает мозги.

Есть ли здесь луна? Земля ли это? Откуда мог взяться человек с копьем… Когда Вонючка потребовал копье, страха не было, хотя серьезность его намерения была точно не шуточной, это, скорее, озадачило. Вроде дурного сна: жутко, аж дух захватывает, но смотришь-смотришь… в оцепенении.

– It was during a misunderstanding, – вдруг завел декламацию кто-то внутри меня, – conducted with crowbars with a fellow we used to call Hercules. He laid me out with a crusher alongside the head that made everything crack, and seemed to spring every joint in my skull and made it overlap its neighbor. Then the world went out in darkness, and I didn’t feel --">