Роберт Миддлкауф - Славное дело. Американская революция 1763-1789

компе­
тентные должны руководить. Такое устройство вроде бы всегда су­
ществовало и должно было сохраняться, что казалось американцам
особенно желательным, поскольку, как они знали, оно соответству­
ет старинным положениям британской конституции — самой пре­
красной основы правления из когда-либо придуманных человеком.
Американцы дивились давней истории защиты (и даже поощрения)
свободы британской конституцией. И она защищала свободы амери­
канцев наравне с англичанами, что являлось замечательным дости­
жением на фоне деспотизма прежних империй и тирании, царившей
в большей части Европы
Публичная и частная жизнь, согласно этим общепринятым воззре­
ниям, являлась частью неизбежного и неизменного порядка. Однако
то, во что верили колонисты, похоже, разошлось с реальностью,
которой они так восхищались. В Новом Свете многое отличалось,
и здесь возникало свежее, хотя и не совсем новое общество. Идеи
о неизменном порядке преобладали и в Англии. Из-за этого сходства
Англии и Америки революцию, ее истоки и ее трансформацию так
сложно понять, ведь это была кровопролитная война народов, имев­
ших много общего и долгое время неразделимых.

1.
Гигант в оковах

I
Когда Георг III взошел в 1760 году на трон, английские под­
данные вновь воодушевленно запели. Из их груди вырывались слова
«Правь, Британия!», написанные за двадцать лет до того и перво­
начально имевшие форму патриотической поэмы:
Когда земля Британии по велению Небес
поднялась из лазурного океана
и была дарована нам,
ангел-хранитель пропел эти строки:
«Правь, Британия! Правь волнами;
британцы никогда не будут рабами».
Призыв править казался вполне естественным в 1760 году; не­
сколькими годами ранее он стал звучать, как насмешка над бри­
танской мощью и влиянием в Азии и Амёрике, ведь именно тогда,
во время войны с Францией, британскому флоту и армии — и бри­
танской гордости — был нанесен сокрушительный удар.
Эта война началась со стычек в глуши между французскими
солдатами и американскими колонистами во главе с молодым Джор­
джем Вашингтоном, чье описание этих событий позволяет сделать
вывод, что его в войне интересовали благородные и доблестные сра­
жения. Идеалы благородства и доблести уцелели и в последующие

16

СЛАВНОЕ ДЕЛО

несколько лет, чего не скажешь о многих английских, американских
и французских солдатах, а также об индейцах. Гибель англичан и
американцев была особенно обидна, потому что она стала результа­
том череды сражений, отмеченных бездарностью, глупостью и, как
многие говорят, трусостью. Генерал Эдвард Брэддок, человек не­
глупый, но явно неспособный и не осознававший своей неумелости,
потерял свою армию и жизнь в нескольких милях от места, где сей­
час находится Питтсбург. Полковник Джеймс Мерсер — храбрый,
но тоже некомпетентный — проиграл при Осуиго на берегу озера
Онтарио генералу Монкальму, который прорвался через озеро Шам­
плейн к озеру Джордж и захватил форт Уильям-Генри. В море дела
шли не лучше: адмирал Джон Бинг сдал французам Минорку в Сре­
диземном море, после чего был расстрелян за трусость по приговору
военного суда. На континенте одна катастрофа следовала за дру­
гой. Союзник Британии Фридрих Великий атаковал французские и
австрийские силы, но терпел неудачи. Британская и ганноверская
армии тоже показали себя не лучшим образом и после неудач летом
1757 года фактически сдали Ганновер французам. В Азии перспекти­
вы Британии выглядели мрачно, поскольку французы уверенно про­
двигались вперед; Калькутта пала, и весь субконтинент, казалось,
вот-вот окажется в руках французов.
Вплоть до этого момента британские лидеры растрачивали во­
енные ресурсы понапрасну, не имея четкого представления, как или
где выступать против французов. Им не удалось направить силы
в правильное русло, сфокусировать их, чтобы тем самым добиться
побед. В 1757 году эти лидеры ушли в отставку, и старый король
Георг II назначил Уильяма Питта главой нового кабинета министров.
Питт был одним из чудес своего столетия, лидером, который за­
вораживал не только толпу, но и хладнокровных политиков. Его оба­
яние связано не только с его интеллектом, но и с неким внутренним
качеством характера, которое позволяло ему (и даже заставляло)
не считаться с общепринятым мнением и оппозицией и --">