Сергей Николаевич Семанов - Русский клуб. Почему не победят евреи (сборник)

Сергей Николаевич СемановРусский клуб. Почему не победят евреи

Русско-еврейские разборки

Русско-еврейская война. Краткий курс

Заголовок звучит неожиданно. Что за баталия такая, когда и где происходила? Известны и хорошо описаны четыре русско-персидские войны, пять войн со Швецией и с Польшей и аж одиннадцать русско-турецких войн. Во всех этих событиях известны причины возникновения, начало, ход сражений и окончательные итоги. Но русско-еврейская – что такое?..

Да, объявления военных действий тут не случалось, сражений под Кунерсдорфом и Шипкой не наблюдалось, пушки и корабли не стреляли. Так, но острое напряжение между русским народом и еврейской общиной, переходившее порой в прямую борьбу, длится вот уже третье столетие, то затихая, то усиливаясь, и конца этому, к сожалению, пока не предвидится. История этой поистине «странной войны» не написана. Более того, даже говорить о том вслух почитается чем-то предосудительным, тут же раздадутся протестующие голоса, причем с разных сторон.

Однако попробуем разобраться, спокойно и объективно. Как известно, евреи в массовом числе появились в России относительно поздно, в самом конце XVIII столетия – с присоединением областей Белоруссии, Украины и Литвы, ранее захваченных Польшей. Сколько-нибудь значительную роль они стали играть со второй половины XIX века: с одной стороны, возникла крупная еврейская буржуазия, в основном банкирская и торговая. С другой – значительное число еврейских деятелей включилось в российское революционное движение. И то и другое не осталось без общественного внимания. Еврейскую новоявленную буржуазию клеймил в своих сатирах Некрасов, язвил Лев Толстой, сокрушался Достоевский. Ну а участие некоторого числа евреев в покушениях на царя-освободителя Александра II повсеместно вызвало возмущение среди самых широких слоев русского народа.

Еще до наступления мятежного 1905 года евреи в значительной мере становятся во главе так называемого «освободительного движения», как его умеренно-либеральной части, так и крайне революционной. В ту же пору чрезвычайно возросло влияние еврейства в российской культурной деятельности, особенно в периодической печати. В ответ последовали действия властей, самыми приметными из них остались в памяти пресловутая «черта оседлости», затруднявшая большинству лиц иудейского вероисповедания передвижение по коренным землям России, а также так называемая «процентная норма» для тех же лиц при поступлении в университеты. Обе эти неуклюжие меры носили декларативный характер, ибо весьма плохо исполнялись на практике. Однако это давало противникам власти удачный пропагандистский повод (хотя слоган «права человека» тогда еще не был изобретен).

Тогдашнее образованное сословие России, не знавшее еще ни про еврейских комиссаров, ни про еврейских «олигархов», горячо выступало на стороне еврейства, считая ограничения его прав делом несправедливым. К этому числу следует отнести и основную массу учащейся молодежи, весьма действенную политическую силу в ту пору (тогдашние гимназисты и студенты не знали еще про «рабфаки» и «красных профессоров»). Поскольку вождями революционных партий, действовавших среди российского пролетариата, в значительной мере были евреи, то и рабочее движение тоже зачастую выступало с проеврейскими лозунгами.

Попытка создания массовых национальных организаций вроде Союза русского народа и иных подобных оказалась мало действенной и по массовости членов, и по авторитету вождей, и по уровню пропагандистской деятельности. Грубоватая и недостаточно умелая печать «союзников» зачастую лишь отпугивала возможных сторонников. Наиболее популярный деятель их Пуришкевич, шумный оратор и литератор, в исторической перспективе удивительно соответствует Жириновскому, хотя и был тот русским дворянином, а не «сыном юриста». Отсюда логично последовали слабости и несчастный конец всего движения и его вождей.

Самое трудное здесь – память о еврейских погромах в России. Увы, так было. Написаны по тому поводу горы всякой всячины, отмеченной с обеих сторон раздражением, злобой, истерией, но вот беда – ни одного спокойно-объективного исследования пока у нас не известно. Квинтэссенцией взаимного озлобления служит известная формула В. Розанова о погромах: «Спазмы животного, которого заели паразиты». Обратим внимание на оценки: с одной стороны – «животные», --">