Петр Александрович Дружинин - Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

П. А. Дружинин Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

Посвящается памяти моего отчима

Евгения Николаевича Филинова

(15.III. 1932–15.V. 2006)

Введение

История отечественной гуманитарной науки в годы советской власти может быть охарактеризована как эпоха противостояния науки и идеологии. Это противостояние закончилось неминуемым подчинением науки идеологическому диктату, уничтожением как отдельных ученых, так и целых научных школ и направлений. Наука о литературе полностью разделила эти тяготы. До середины ХХ в. ей еще удалось просуществовать на дореволюционном наследии вкупе с плодами научного свободомыслия первых пореволюционных лет, в науке еще было место для таких ученых, как М. М. Бахтин, Г. А. Гуковский, В. М. Жирмунский, В. Я. Пропп, Ю. Н. Тынянов, Б. М. Эйхенбаум и др. Но после стерилизации 1949 г. наука о литературе превратилась в одну из отраслей политсхоластики, оказавшись если не в интеллектуальном вакууме, то в условиях, приближенных к таковому.

Немногочисленные ростки мысли, которые смогли взойти в столь невыносимых условиях, выжили и утвердились только лишь потому, что долгое время не воспринимались этой самой «наукой» всерьез. Именно по этой причине вторая половина ХХ в. представляется временем, когда наука о литературе развивалась не благодаря, а исключительно вопреки руководящей воле.

В результате ее символами стали Ю. М. Лотман, Н. Я. Эйдельман и другие ученые. Они – настоящие герои науки о литературе, по гамбургскому счету; и сейчас уже не имеет значения, что Ю. М. Лотман не имел академических лавров, а Н. Я. Эйдельман или В. Э. Вацуро не были докторами наук… Скорее это укор современникам и верный диагноз системе научной иерархии.

Таким образом, пройдя за 70 лет дантовы круги советской действительности, гуманитарная мысль не только смогла выжить, но и дождаться смерти последней. Но какова была цена! Наука о литературе вышла обескровленной, с извращенной системой ценностей, отягощенная методологическим и кадровым балластом.

Столь пессимистический взгляд лишь усиливается проблематикой, которой посвящена настоящая книга. 1940-е гг. стали не просто годами несбывшихся надежд; они стали вторым дыханием сталинизма, годами идеологического удушья, временем абсолютного и окончательного подчинения общественных наук диктату тоталитаризма. Цена победы режима была велика: из науки были выдавлены не только отдельные ученые, но уничтожены целые научные направления, с превеликим трудом сформировавшиеся в предвоенные годы.

Одной из самых знаменитых жертв, принесенных на алтарь сталинизма в 1940-е гг., стала школа науки о литературе филологического факультета Ленинградского университета. Механизмы, которые привели к уничтожению этой научной школы путем изгнания ее ведущих представителей, были неодинаковы по своей природе; и лишь уникальным стечением исторических обстоятельств можно объяснить то, что деструктивные силы оказались в конце 40-х гг. направлены именно против нее.

Естественно, столь печальный итог может быть лаконично объяснен той идеологической линией, которую проводило сталинское руководство. Но динамика этого процесса, в ходе которого на «идеологический фронт» поочередно вступали различные управляемые или спонтанные разрушительные силы, порой не всегда очевидно «идеологические», оказывается важной для осмысления истории советского общества и истории отечественной науки вообще.

Исследованию как самих механизмов идеологии советского тоталитаризма 1940-х гг., так и результата их воздействия на науку о литературе и отдельных ее представителей посвящена наша работа.

* * *

Поскольку мы рассматриваем различные и многочисленные аспекты как политической, так и интеллектуальной истории СССР 1940-х гг., то историография исследуемого вопроса оказывается достаточно обширной и неоднородной.

Непосредственному вопросу нашей книги – влиянию идеологии на развитие ленинградского литературоведения в первые послевоенные годы – посвящено не так много исследований. По сути, они исчерпываются знаменитой статьей К. М. Азадовского и Б. Ф. Егорова «Космополиты»^[1], которая представляет собой расширенный вариант их более ранней работы «О низкопоклонстве и космополитизме: 1948–1949»^[2]. Основанные преимущественно на печатных источниках, с привлечением рукописных --">