Игорь Львович Бунич - Исторические зарисовки

произошла поздним вечером. На пытке он добавил, что стрелец «говорит остро, скоровато» и видел его, кроме него, крестьянин Влас Ветчинкин. Ветчинкин подтвердил показания Семенова, и тогда Ромодановский начал поиски стрельца.

Калужскому воеводе была послана грамота с приказанием осмотреть всех поселившихся в Калуге бывших стрельцов и подходящих под указанные приметы, заковав, прислать в Москву. Воевода вскоре прислал 11 бывших стрельцов, одновременно сообщив, что из 299 человек он не смог осмотреть 98, так как 60 из них ушло в солдаты, 14 умерло, 24 переехали в другие города.

Допрашивая стрельцов, следствие установило, что один из них занимается плетением шнурков, другой цирюльник и торгует всякой мелочью, третий сапожник, четвертый продает крупу и орехи, пятый шьет шапки, шестой портняжничает, седьмой торгует овсом и сеном, двое плотничают, один «ходит по миру» и еще один работает всякую черную работу — никто из них по Оке на плотах не ездил. Не опознали в них своего ночного собеседника и крестьяне.

Отправив стрельцов обратно, Ф. Ю. Ромодановский затребовал сведения о том, кто из калужан сплавлял плоты по Оке, из Калужской ратуши. Оттуда ответили, что из Калуги с плотами никто не выезжал, а данных по Серпухову у них нет. След стрельца потерялся. 25 января 1701 года дело было доложено боярам, которые вынесли решение казнить Семенова, а Ветчинкина, распространением стрелецких речей не занимавшегося, освободить. Однако Ромодановский не выполнил этого приговора, оставив обоих крестьян в приказе. Оба они снова несколько раз допрашивались и подвергались пыткам, но никаких дополнительных сведений дать о стрельце не могли. 18 сентября 1701 года после четвертой пытки Семенов умер. 25 сентября, по указу Ромодановского, видимо, потерявшего наконец надежду на поимку стрельца, Ветчинкин был освобожден.

Так же упорно в течении почти двух лет разыскивал Ромодановский бежавшего из-под ареста упоминавшегося выше стрельца Тимофея Волоха, в конце концов обнаруженного в Саратове. Во время поисков Ф. Ю. Ромодановский сам допрашивал всех его родственников, пять раз заставлял писать отписки на его родину в принадлежащее Троице-Сергиевскому монастырю село Копасово, вызывая для этого к себе в приказ монастырского стряпчего С. Брехова. Он рассылал грамоты с указанием подробных примет Волоха по городам и лично осматривал всех лиц, задержанных по подозрению в том, что это Волох. Специфический характер стрелецких процессов обнаруживался еще и в том, что по ним почти никогда не выносилось оправдательных приговоров. Стрелец, попавший в Преображенский приказ, как правило, не выходил оттуда на свободу.

В 1700 году белоярский стрелец Василий Сарапка, вина которого осталась недоказанной из-за отсутствия свидетелей и смерти изветчика, был сослан в ссылку в Сибирь. (Сарапка обвинялся в произнесении слов: «В бунт-де Степана Разина был он, Василий, двадцати пяти лет и выезжал с Саратова на Пензу о два конь с атаманом и много порубил. А если-де ныне выедут казаки, дам-де я боярам трепизон».)

Поплатился за свою явку в Преображенский приказ и беглый стрелец Василий Иванов, пришедший делать извет на донских казаков из Краснянской станицы. Стрелец показал, что он прожил около этой станицы четверо суток и слышал от казаков жалобы на задержку жалования, на то, что у них отбирают часть земли, и порицания государя: «У нас-де ныне государя нет, а тот-де государь немчин. А как бы де он был старый государь и он бы не так делал, а то де веру верует немецкую». Извету в Преображенском приказе не поверили. Доносчик без следствия по доносу был бит кнутом, запятнан и сослан в Сибирь на поселение.

В 1701 году по доносу беглого колодника П. Серикова была арестована московская стрельчиха Паранька, говорившая: «Чорт-де не государь, что с немцами водица и головою верит. Немец бы де вырубил, а Кокуй сжег (выжег), да потешных перевешал с конца, а жен их с другова, то бы де и государь был».

В Преображенском приказе стрельчиха отрицала правильность доноса и вынесла при этом восемь пыток. Тем не менее она была признана виновной, так как кроме изветчика против нее свидетельствовал ее свекор солдат М. Корнилов. Дело тянулось до 1705 года. В 1705 году Прасковья была сослана на прядильню. Наказание понесли и Корнилов с женою, виновные в том, что, во-первых, дали стрельчихе убежище в своем доме, а во-вторых, не донесли о ее словах. Бояре приговорили их к ссылке в Сибирь. Петр --">