Паскуале Ферро - Неаполитанская мафия. Рассказ щенка

Паскуале Ферро НЕАПОЛИТАНСКАЯ МАФИЯ. РАССКАЗ ЩЕНКА

Посвящается всем матерям, оплакивающим своих сыновей, погибших в войнах каморры

Благодарю за любезное сотрудничество поэта Паскуале Галлуччо, и моего друга Сальваторе Волларо, и всех, кто подарил мне свои мысли, свои молитвы, свои настоящие переживания… Спасибо.

Околоплодные воды: вот мое первое воспоминание. Три поплавка в море без цвета, без запаха. Потом неопределенные ощущения рассеиваются, и какая-то странная сила выбрасывает тебя. Ты выскакиваешь, и луч света ослепляет тебя.

Когда я открыла глаза, то обнаружила себя в большой розовой корзине и увидела важного господина, женщину в драгоценностях и двух ребятишек; моя мама поедала плаценту и одновременно вылизывала меня и моих братьев. Первый звук, который я услышала, — голос женщины:

— Девочку назовем Жанной Д'Арк, рахитичный мальчик будет Ричардом Львиное Сердце, а другой — Дон Кихотом… Вам нравится?

Раздались неприятные голоса детей, недовольные и протестующие.

— Хватит! — крикнула синьора, — эти имена мы дадим щенкам.

Первые сорок дней жизни я провела в роскошном доме на виа Петрарка и всякого там натерпелась: издевательства двух маленьких монстров угнетали меня; моя мама продолжала вылизывать мои экскременты, и я приходила в ужас от одной только мысли о том, что я высасываю с ее молоком. Мои же собственные какашки?

Мне очень нравилось, когда вечером вся семья собиралась в гостиной и каждый по очереди читал отрывки из Уайльда, Пейрефитта, Андре Жида и других современных авторов, но потом я осознала, что они делали это во время светских вечеров, только чтобы показать, насколько они были высокообразованными. Тем временем я все отчетливее понимала и усваивала, что очень скоро настанет день, когда эти знания пригодятся мне в моей юной жизни.

Однажды утром, на сороковой день после моего появления, меня и моих братьев отнесли в зоомагазин и из розовой корзинки мы попали в клетку, полную обрывков газет. Состоятельное семейство в обмен на несколько банкнот оставило нас, не удостоив ни взгляда, ни последнего ласкового потрепывания.

В этом месте стоял нестерпимый запах, я ненавидела эту вонючую клетку, я ненавидела своих братьев, когда они перелезали через меня, чтобы украсть редкие фальшивые ласки назойливых покупателей. На свое счастье я была прелестным щенком-йоркширом, и мое пребывание в этом смрадном гараже для животных продлилось всего несколько дней.

Однажды утром перед магазином остановилась огромная машина, из которой вышел высокий полный мужчина, разодетый в модные дизайнерские тряпки, будто манекен в витрине, вместе с девочкой, маленькой копией отца. Раздался внушительный голос мужчины:

— Наташа… сегодня твой день рождения… какой подарок ты хочешь от папы? Папа тебе все купит!

Девочка без всякого воодушевления уставила свой взгляд на меня. Нет! Нет! Please, my God, help me.^[1] Только не я. Самый красивый, самый благополучный щенок Неаполя, рожденный на виа Петрарка! И вот мне суждено провести жизнь в доме этой черни. Нет! Я не хотела, я спряталась за своими братишками, но Наташа, раскусив мои намерения, сказала:

— Тебе совершенно бесполезно прятаться… я хочу тебя!

Отец девочки засунул свою ручищу в клетку, поднял меня, осмотрел со всех сторон и выдал свое заключение:

— Но ведь это сука? Нет, Наташа, девочки воняют, выбери мальчика, они не такие грязные!

И тут зазвучал, сначала тихо, а потом резко, вой сирены, как во время Первой мировой войны. Это была Наташа, которая между всхлипываниями и криками настаивала на своем капризном решении:

— Нет! Я хочу этого щеночка.

Отец, не произнеся больше ни слова, заплатил, и они увезли меня в сверкающем джипе к себе домой. Я лежала без движения, испуганная; в моей голове пульсировал только один вопрос. Куда они меня привезут? В какой жалкий район Неаполя? В семье с виа Петрарка часто говорили о той, другой части города, где царили насилие, кровопролитие, убийства. Внедорожник петлял по лабиринту переулков между зданиями, выстоявшими после землетрясения,^[2] уже стертого из памяти нового поколения. Пока мы кружили по улочкам на огромной машине, я заметила, что многие люди с крайне подозрительными рожами уважительно и боязливо приветствовали папу Наташи. Из этих разрушающихся, убогих, многоквартирных дворцов --">