Татьяна Викторовна Стрыгина , Станислав Стрыгин - Ибица у каждого своя (СИ)

       Ибица у каждого своя

     Ибица, Джордж. Мужчина шел по пляжу вдоль кромки воды, глядя куда-то вдаль. Седая бородка, концы шейного платка развивались в такт порывам ветра. Идти было непросто, если волны доставали до него, ноги оказывались по щиколотку в воде, погружались в зыбкий песок. Сильные волны обдавали его брызгами, пытались утащить с собой. Но он двигался дальше, аккуратно обходил скальник, ряды тяжелых пляжных кресел с загорающими в зоне прибоя людьми. Иногда мужчина останавливался, заговаривал с кем-то, а если поблизости были дети, доставал конфеты из карманов бридж. Пара девушек, расположившихся чуть в стороне от моря, наблюдала за ним.

    − Надеюсь, этот не притащится сюда?

    − Смешная. Что-то на себя набрось, не будут и клеиться. И еще, ты ошибаешься, он...

Молодой мужчина − их спутник вернулся на свой топчан, вручил девушкам стаканчики с водой, пояснил:

    − Это же местная знаменитость. Джордж Злодей Перкинс − барабанщик, байкер и еще много кто. Дважды меня на спор перепил, а как он играет в покер и вист... Отличный дед!

    − Злодей?

Мужчина рассмеялся.

    − Вы его не слышали. Голос! Низкий, с хрипотцой, бас, и актерские способности. Потрясно озвучивает новости, особенно апокалиптические. А еще Джордж на пол укладывает бары, когда поет детские или лирические песни. Как-то в начале девяностых, Сандра проходила мимо караоке, услышала Maria Magdalena в его исполнение, ворвалась в зал: "Вот черт! Какого этот злодей уродует мои песни?!" Потом-то они познакомились, помирились. А он, "Злодей".

     Солнце светило изрядно, да и припекало. Джордж опустил пониже козырек бейсболки, поправил желтые поляризационные очки. Он шел дальше, неумолимо приближаясь к точке, с которой откроется вид на фасад ресторана "Talamanca", что над бухтой. Конечно, можно было избрать и другой, более щадящий маршрут, а то и вовсе отправить мальчишку с поручением. Но Джордж предпочитал не баловать себя в те периоды, когда нужна была максимальная мобилизация, напротив, выбирал более сложные пути, для проверки себя, тренировки духа. А еще он любил море и, двигаясь по пляжу, мысленно вступал в диалог с ним.

     Еще двадцать шагов, десять. Синий или красный? Другого варианта связи, кроме визуальной, на этой стадии не допускалось. Напряжение нарастало, кровь стучала в висках. Синий или красный? Еще весной ему несказанно повезло, поиск дал результат: встречу с человеком, пролившим свет на давние события, так интересовавшие Джорджа, да и не его одного. Никого не привлекая для помощи, он набрасывал свою сеть, вникал в новые данные, все расширяя и расширяя "плацдарм" понимания, вгрызаясь в него. А месяц назад Джордж захлопнул папку, отправил наверх собранные материалы и свой план. И просьбу. Он выторговал право решить этот вопрос самостоятельно более четверти века назад. Но прошло столько лет, Джордж ждал подтверждение: добро или отказ, "синий" или "красный"? Были еще два варианта, но Джордж не особенно верил в них. Остановился, ополоснул лицо, выдохнул. Уже скоро. Веерные пальмы на рамбле за пляжем, наконец, перестали закрывать огромную рекламную панель ресторана. Пальма на Talamanca горела желтым. Он знал, что это значит, Джордж рухнул в прибой.

    − Хорхе, смотри, этот Злодей может утонуть!

    − Глупости, он так купается.

     Ибица, Мария. Клубная зона общины Олеандр − каре из семи старых, без колес уже, трейлеров, навесов и площадка в центре. Плюс пара магазинчиков "про всё" на въезде. Плюс десяток сосен и акаций, создающих, и тень, и естественный антураж.

Скоро праздник − День общины. Группа разновозрастных женщин: аборигенок, их гостящей родни и примкнувших хиппи, расположились на помосте в тени акации. Обсуждалось меню, программа проведения. Мария, одна из основателей общины, задавала тон: "Дора, допиши еще четыре больших скамьи − под трейлеры поставим, и два десятка стульев, лучше пластиковых".

Она была довольна собой, просто порхала, настроение и здоровье

--">