Екатерина Филиппова - Вечеринка в стиле фаду (СИ)

  Вкрадчиво запели скрипки. Звон приборов и бокалов затих, разговоры смолкли. Пронзительно вскрикнул кларнет. Зарыдала гавайская гитара. На крошечной сцене, как из ниоткуда, возникла девушка в чёрной шали, и заговорила-запела в тон музыке:

  - Сегодня мы слушаем фаду1). Плач людей, затерявшихся в прошлых веках, оставивших там свою душу. Фаду - это песни боли. Слушайте, и вы поймёте, что такое saudade - настоящая ностальгия, тоска по прошлому, любовное томление...

  На словах о любовном томлении Эрик поморщился, поставил бокал на столик, окинул взглядом маленький зал - все на месте. Ещё раз пересчитал - по два человека за каждым столиком на четверых. Десять столов. Всё правильно, ровно двадцать, на четверых меньше, чем он приглашал. Ну, и ладно. Свободные места ощущения пустоты не создавали, наоборот, придавали атмосфере камерность и внушали гостям ощущение избранности.

  Вздохнув, Эрик откинулся на спинку кресла и приготовился терпеливо слушать, не забывая время от времени проверять реакцию зрителей. Две первые фадишты были неплохи, но не более того. Правда, публика прониклась. Дамы, хотя португальского не понимали - как, впрочем, и любого другого иностранного - мечтательно улыбались. Их спутники рассматривали певиц и улыбались не менее мечтательно, хотя не так заметно.

  На юном португальском красавце, поющем томно и проникновенно, дамы впали в экстаз, а мужики слегка помрачнели. Все, кроме одного. Эрик сделал мысленную отметку и повернулся к сцене: так, теперь ещё одна лиссабонская фадишта, рангом повыше, а потом...

  Тихо, едва слышно зазвучал рояль, его поддержал аккордеон, и на сцену вышла она, королева, Сезария Эвора. Толстая немолодая негритянка двигалась и плавно, и стремительно. При этом казалось, что она излучает неземной свет - Эрик подумал, что не зря столько заплатил осветителю. И никто, даже на секунду, не воспринял её ни как толстую, ни как негритянку, ни как старую. Только как королеву. А когда она запела...

  И не знаешь, где свет,

  И куда надо идти.

  Одиночество - это судьба...2)

  У мужчин смягчились лица, дамы прослезились, хотя опять не поняли ни слова. Эрик слова прекрасно понял, но не смягчился и не прослезился. Ещё раз оглядев зал, он привычно подсчитал присутствующих. Двадцать. Помрачнев, он уже без всякого удовольствия досидел до конца выступления, спокойно, в отличие от гостей, пережил отказ дивы петь на бис, затем на автомате проделал все необходимые телодвижения и ритуалы: благодарность, восхищение, ещё раз благодарность, обещание, восторг и всё прочее, приличествующее в подобном обществе.

  Божественная Сезария отбыла в аэропорт в сопровождении своей труппы и десятка новообретённых почитателей на мерседесах. А Эрик отправился домой и там напился.

  В офис он приехал ближе к обеду, с больной головой и тоской в глазах. Усевшись за пустой стол, он обхватил голову руками, немного покачался из стороны в сторону и решил:

  - Вот и всё, на этом мы закончим.

  Попытавшись вспомнить, какая по счёту это была вечеринка, он запутался на третьем десятке. Вроде бы двадцать пятая была в стиле блюз, потом - линди хоп, за ней - идиотская пиратская. А потом какая? А-ля пионерлагерь? Хотя нет, она была где-то в первом десятке. Хотя какая разница? Результатов-то - ноль!

  В дверь просунулась секретарша:

  - Эрик Янович, там курьер пришёл, вы на сегодня вызывали.

  Эрик хотел послать и её, и курьера лесом, но передумал: даже если эта вечеринка - последняя, схему нужно отработать до конца. Он достал из ящика стола четыре приглашения на вчерашнюю вечеринку, роскошных, с золотом и виньетками, от руки дописал на каждом, что счастлив будет видеть дорогого или уважаемого со спутницей и лично обещает выступление божественной и несравненной Сезарии Эворы. Распихал картонки по заготовленным конвертам. На всякий случай проверил

--">