Михаил Юрьевич Симаков - Ловушка для крота (СИ)

машины-

   Пармутов отключил телефон и встал.- Прошу прощения, господа, образовалось неотложное дело. Продолжайте заседание без меня.

   * * *

   Нильсен набрал номер экстренной связи с заместителем директора ЦРУ. Торсон откликнулся почти немедленно.

   - Что случилось, Эндрю?- обеспокоенно спросил он.

   - Вы были правы, сэр,- ровным тоном произнёс оперативник.- Послушайте вот эту запись.- Он включил магнитофон.

   На фоне гудков и автомобильного шума зазвучали мужские голоса, перебивавшие друг друга. Их разговор продолжался около минуты.

   - Вот, значит, как,- задумчиво произнёс Торсон, когда запись закончилась.

   - Да, сэр, вот так,- мрачно отозвался Нильсен.

   - Что ж, ты знаешь, как действовать.

   Телефоны оба собеседника выключили одновременно.

   * * *

   Когда Олмс вошёл в свой гостиничный номер, он с удивлением увидел расположившегося в его кресле Нильсена, просматривавшего фотографии на ноутбуке. У стены стоял Лоусон.

   - Что это значит?- повысив голос, спросил Олмс.- Что вы здесь делаете и как сюда попали?

   Лоусон мягко скользнул Олмсу за спину, перекрывая выход.

   Нильсен мельком глянул на него и нажал кнопку лежавшего на столе магнитофона.

   - Нужно задержать их,- услышал Олмс свой собственный голос.- Самолёт уже подлетает.

   Оперативник продолжал бегло листать фотографии. На одной из них, где Олмс стоял рядом с каким-то мужчиной возле Золотых Ворот собора св. Вита в чешской столице, Нильсен задержал взгляд, а затем вывел её на экран в увеличенном формате.

   - Фредди Саймонса в Праге тоже ты сдал?- мрачно спросил он, не глядя на Олмса.

   Тот обернулся. Лоусон стоял у двери, держа в одной руке направленный на него пистолет, а в другой - наручники.

   - Я буду разговаривать только в присутствии адвоката,- сказал Олмс.

   - Да пожалуйста.- Нильсен пожал плечами и закрыл ноутбук.- Была мыслишка пристрелить тебя при попытке к бегству, но потом я подумал, что несколько пожизненных сроков в тюрьме Флоренс без права на досрочное освобождение будут лучшим решением.- Он дал знак, и Лоусон защёлкнул наручники на запястьях бывшего коллеги.- Можешь считать, что я зачитал тебе список твоих прав.

   Эпилог

   Альберт Пармутов откинулся на спинку кресла и погрузился в мрачные размышления.

   Ему сообщили, что Масляме- Масляный погиб в перестрелке с полицейскими. Ещё вчера он устроил бы по такому случаю банкет. Но теперь это не имело значения. Французы вытянут из арестованных всё, что тем известно. Выходит, зарубежные активы надо немедленно продавать, иначе на них наложат секвестр. Включая и виллы на Лазурном берегу, в Испании, на Канарах. Включая и записанные на жену и дочь. Проклятье, да ведь их самих надо немедленно вывозить из Франции. Мало того, им теперь вообще за рубеж ходу нет! И даже то, что он через месяц станет депутатом, не поможет. Пармутов припомнил недавние случаи арестов за рубежом родственников уважаемых людей американскими спецслужбами и выругался: "Чёртовы пиндосы, они не имеют никакого почтения к людям со статусом!" Олигарх представил, как ему придётся объясняться на этот счёт с женой и дочерью, и его передёрнуло. Да с Марии ещё станется подать на развод. И что тогда? Разрыв с тестем, потеря его голоса в совете директоров. А сама она, со своими связями, отсудит у него половину имущества, если не больше. Будь оно всё проклято!

   * * *

   - Уже уезжаешь?- спросила Эрика своего бывшего заместителя, когда он в дорожной одежде появился на пороге её опустевшего кабинета.

   Нильсен кивнул. В посольстве ему намекнули, что хотя французская прокуратура не намерена предъявлять ему лично или сотрудникам "Эгиды" обвинений, поскольку свидетельств какой-либо их противозаконной

--">