Наталья Наумовна Амбра - Деду Морозу (СИ)

 Всю ночь валил снег, и поэтому когда утром Лидия Степановна глянула в окно, то в зимних сумерках она увидела, что всё везде было покрыто толстым слоем пушистого снега - и крыши автомобилей, и дорога, что вчера дворничиха чистила лопатой, и фонари, светившие тусклым, жёлтым светом, и деревья, гнувшие свои ветви под тяжестью снежных шапок, и даже на подоконнике её окна на четвёртом этаже вырос сугроб высотой с пол-локтя.

  Лидия Степановна вздохнула: опять сапоги промокнут. Что поделаешь, если встаёт она раньше дворничихи, и придётся ей сегодня идти на работу по заснеженной, нечищенной дороге. Лидия Степановна идёт в коридор, натягивает на ноги хлопчатобумажные носки, затем на них ещё сверху - толстые шерстяные носки, после женщина берёт два небольших полиэтиленовых пакета и тоже надевает их на ноги. Ну а как ещё спасти свои ноги от отсыревшей обуви? Обув сапоги, женщина укутывается в тёплый оренбургский платок, затем надевает куртку, выданную ей в прошлом году на работе. Эта была тёплая куртка, шитая для лётчиков, и так согревавшая её всю прошлую зиму даже в самые лютые морозы. Пусть и неказиста она, мужского покроя и синего цвета, со светоотражающей полоской на спине, зато как тепла. На голову - шапку, руки - в двойные вязаные варежки. Всё, теперь можно и на работу.

  Сегодня мороза нет - после обильного снегопада значительно потеплело, однако, по привычке, всё равно Лидия Степановна одевается тепло. Да и как иначе, когда при минусовой температуре ей придётся провести больше двух часов. Ступая неуклюже, как медведь, женщина идёт по девственно чистому снегу, отливающему в сумерках синевой, и только вокруг фонарей он лежит янтарными кругами. Не видно ничьих следов, только за Лидией Степановной тянется цепочка её собственных, глубоких и синих. Идти тяжело, словно ступаешь по мокрому песку, и оттого ноги начинают быстро уставать. Однако благо идти женщине недалеко, всего десять минут, и вот за углом - почтовое отделение их небольшого провинциального городка, где Лидия Степановна работает почтальоном.

  Взойдя на крыльцо, женщина тщательно стучит ногами, обивая снег с сапог, пока тот ещё не начал таять. На почте тепло, и даже жарко, поэтому, поздоровавшись со своим товарками, Лидия Степановна раздевается до самой кофты. Всё, рабочий день начался, её скучный, монотонный, рабочий день.

  Почтальонша подходит к ячейкам своих двух участков - 1-его и 2-го - и видит уже привычную картину последней недели: гору писем и поздравительных открыток. Люди давно уже не пишут письма друг другу (зачем они, когда есть компьютер с Интернетом, а в нём - всякие скайпы и и-мейлы; даже Лидия Степановна, которая уже на пенсии, и то знает, что это такое), и всё-таки в преддверии новогодних праздников люди хоть какую-никакую открыточку да отправят. Правда, всё же это больше относилось к старшему поколению, которое привыкло всё ещё по старинке поздравлять с праздниками в письмах - молодёжь же и строчечку не заставишь написать. И все-таки писем шло много да плюс ещё газеты - вот и получалась целая гора.

  Правда, и газет с каждым годом тоже становилось всё меньше. Это раньше люди все новости из них узнавали, теперь же для этого опять-таки существует Интернет. Он теперь везде, даже в их почтовом отделении и то есть.

   Лидия Степановна начинает разборку корреспонденции с газет. Всех своих подписчиков она давно уже знает наизусть, кто что выписывает, кто "Комсомольскую правду", кто "Российскую газету", кто "АиФ" и прочее. Впрочем, наименований газет не так много - с десяток, ежедневных - всего три, остальные - еженедельники. Оттого Лидия Степановна много лет уже не заглядывает в свой ходовик - тетрадь с адресами подписчиков. Если разве кто-то выпишет газету или журнал, что бывает редко, или, наоборот, прекратит подписку, что случается чаще, тогда Лидия Степановна делает в тетради соответствующую пометку напротив того адресата. Но в основном на протяжении долгих лет подписчики остаются одними и теми же, и большей частью это пенсионеры, у которых нет дома компьютера и телевизор у них показывает всего три программы. Когда-то давным-давно, ещё, наверное, лет тридцать назад, они, работая на заводах или в госучреждениях, подписались на любимую газету и остаются верны ей до сих пор, несмотря ни на что.

--">