(reinmaster) - Равноденствие (СИ)

Только не трогай меня!

— Успокойся.

Его лицо потемнело, губы сжались. Он медленно выкладывал карты.

Это был полный набор, Хаген видел такой впервые. Опознанные картинки — Мельник, Жертва, Бешерунг, Солнцеворот — встали в ряд с незнакомыми. Все они были нарисованы одной кистью, талантливой кистью художника и извращенца. Обрамление из дубовых листьев, футарк, миниатюрный девиз, спрятанный в ромбах: «моя честь — моя верность».

— А где…

— Вайнахтсман? — закончил Франц, не удивившись. — Его здесь нет. Он есть в любой карте.

— Ага, — сипло сказал Хаген. — Вот и коаны! Как звучит хлопок одной ладони? Ответ ты мне уже показывал, можешь не напрягаться. И я всё равно не знаю правил. Я не умею играть в карты, выбивать десятку, открывать пиво зубами, унижать женщин и стрелять ни в чём не повинному человеку в живот. Его звали Денк, такой же биомусор, как я.

— Если не заткнёшься, узнаешь, как звучит хлопок второй ладони. Слушай правила!

— Я не буду играть!

— Будешь, — выплюнул Франц. — Ведь с ним ты играл.

— Но ты-то не он, — сказал Хаген. Бедное сердце заходилось от ужаса, в глазах поплыло, но голос, подсказывающий слова, пытался его спасти, и он повторил, из последних сил хватаясь за резиновый плот, озвучил как можно твёрже и чётче:

— Я не буду в карты. Но могу сыграть в кости. С тобой.

«Пасифик, — твердил он про себя, взвешивая в руке крошечный прозрачный кубик. Алмазные грани резали кожу. — О, Пасифик-Пасифик! Францу нужен солдатик, но я не стану солдатиком Франца!» Чёртово колесо скрипело ободьями, а мир вряд ли был справедлив. «Два раза, — напомнил сын волшебника, сукин сын, белокожий гипербореец. — Всего два желания, а у меня их много. Но я буду хорошим хозяином, обещаю. Не удивляйся, если захочешь ещё, — он сдул прядь, всё время падающую ему на лицо: пф-ф! — парашютик из одуванчика; он улыбнулся. — Запомни, солдат: однажды всё здесь будет моим».

— Однажды… шёл дождик дважды! — прошелестел Хаген.

Если я проиграю…

Пистолет лежал в куртке, а сама куртка осталась в машине. У Франца тоже есть пистолет, но до него не добраться. Есть и нож, но когда Хаген представил, как втыкает себе в кишки лезвие, побывавшее в мясе, картошке, кровяной колбасе, его замутило так, что он потерял равновесие. Плюхнувшись обратно на стул, давясь рвотными спазмами, он беспомощно смотрел на закопчённую, стремительно ускользающую твердь потолка.

— Тебе нужно больше есть, — повторил незнакомец. — Не глупи, Йорген! Тебе нужен гранатовый сок, натуральный. И печень, говяжья печень. Не бойся, я всё достану.

Но он боялся не этого.

Если я проиграю…

Он очистил голову и выбросил кубик. Раз.

Не глядя, дождавшись, пока рука перестанет дрожать, бросил ещё. Два.

— Нет! — сказал Франц, в голосе его звучало неверие. — Нет и нет!

Хаген приоткрыл глаз.

Он выбросил две шестёрки.

Комментарий к Аркадия

Гимн Франца:

Der Sandmann (Песочный человек) послушать можно здесь: https://de.lyrsense.com/saltatio_mortis/der_sandmann

========== Африка ==========

Должно быть, он съел слишком много.

Внутри было не гладко: картофель с трудом монтировался с капустой, капуста — с мясом, а жирное мясо — с зеленью, хотя «таблица здоровья» утверждала обратное. Теперь он с опаской прислушивался к урчанию, доносящемуся из-под грубой подмётки армейского одеяла. Ну вот, опять! — «бр-р-р-кр-рау…» — словно вода с рокотом пробежала по трубам.

Тише! Ни звука…

Франц пришивал подкладку или погон, монотонно напевая себе под нос. Приятный голос, и слова песни были знакомые, довоенные — что-то про вечеринку на Могельзее. От радиатора исходил тропический жар. Оранжевое солнце саванны билось в усеянном мушиными точками зелёном стекле. Хаген зевнул. Осоловевший как школяр-первогодок, он хотел убрать одеяло, но не решался и только моргал, безмысленно наблюдая за скачущим фокстротом теней.

— Я проверю, чего они навозили там в подвале, — сказал Франц.

Он отложил штопку и стоял, раскачиваясь, с каким-то мальчишеским и одновременно рассудочным выражением на лице.

— А если решишь

--">