Эдвин Луникович Поляновский - Сборник работ. Восьмидесятые

Собрал пятьдесят тысяч! У меня есть самые первые русские открытки.

Я слушал Герра с грустью. Знал о готовности наших издательств вступить в сотрудничество с «русским французом». Его ждали в Москве минувшим летом, а он не приехал.

Оказывается, его в Москву не пустили. Отказали в визе.

До этого он был в СССР пять (!) раз. Дважды студентом, еще дважды — в командировке, как доцент. Один раз был руководителем делегации преподавателей Франции. Три последние поездки — недавно, в восьмидесятых годах. От сотрудничества с нами его отговаривали не только недруги всяких франко-советских отношений, против увлечения Россией и поездок в Советский Союз по-прежнему, его родители и жена. Теперь ему говорят: «Доездился?».

Но в чем он провинился, французский профессор? По его просьбе МИД Франции запросил нашу сторону. Ответы были невразумительные: вначале — опоздал с оформлением, потом — сам, дескать, не захотел ехать…

У Герра достаточно недостатков — колючий, со злой иронией, случалось и мне резко обрывать его на словах о наших отечественных болях. Ну что же, если неприятен кому-то — не дружи. Но можно ли иметь с ним отношения деловые? Можно и нужно. Он не друг Советской власти, но он друг русской культуры, и сегодня он нужнее нам, чем мы ему. А завтра должен быть еще нужней. Но не опоздаем ли? Мы как-то привыкли, что мы — государство: когда захотим — разрешим, и любой двинется навстречу, когда позовем — побежит. Нет, нынче другой век. Надо помнить, что во взаимоотношениях между государством, пусть самым могучим, и личностью, пусть самой незаметной, у личности тоже может быть самолюбие и самосознание.

— Обижен? Нет, я не ребенок. Оскорблен? Да, безусловно.

* * *

А теперь, на десерт: его сокровища.

Собрание картин, если считать не только масло, но и акварели, наброски,— несколько тысяч!..

Но главная гордость — литература, поэзия.

У него более 40.000 наименований книг — уникальных.

10.000 томов русской эмигрантской поэзии. По его уверению — самое большое в мире собрание.

Архивных материалов и писем — не счесть. Неопубликованные письма Бунина, Танеева, Куприна, Северянина, Ходасевича, Балтрушайтиса. Более тысячи писем Бальмонта — часть дореволюционного архива поэта. Письма Керенского, он тоже был когда-то участником литературных вечеров в Париже.

У Герра много картин и особенно книг с дарственными надписями. От Зайцева («Дорогому…», «с лучшими чувствами…»), от Анненкова («моему историографу»). От Адамовича, Гуля, Одоевцевой, Вейдле, Зака, Шаршуна, Терапиано, Лифаря. В 1934 году Сергей Лифарь издал пушкинское «Путешествие в Арзрум». Издал роскошно — 50 нумерованных экземпляров, из коих 20 — на императорской японской бумаге, и 30 — на голландской.

— Здесь у меня — 15-й экземпляр, то есть на императорской бумаге: «Рене Юлиановичу Герра с дружескими чувствами. Сергей Лифарь».

Конечно, коллекционеру такого уровня удержать себя в рамках одной лишь первой эмиграции невозможно. У Герра — первоиздания Державина, Пушкина, в частности «Евгений Онегин». «Думы» Рылеева незадолго до восстания декабристов. Прижизненные издания Крылова, Тургенева, Салтыкова-Щедрина, Достоевского, Добролюбова, Островского. Многие издания с автографами авторов (Лев Толстой, Сухово-Кобылин и т. д.).

Это все то, что собиралось как бы попутно, между делом. Неопубликованные письма Льва Толстого, Тургенева, Горького. Материалы о Николае II, в частности о его жизни в Тобольске. Письма Врангеля.

За каждой строкой — чье-то чужое дыхание. За каждым творением — чья-то судьба.

* * *

Темы этой в нашем разговоре не миновать — состояние музеев, библиотек, усадеб, кладбищ. Затопляются водами хранилища Государственной публичной научно-технической библиотеки. Зимой температура минус 40° при высокой влажности. Книги поражены грибком, плесенью. В одном из хранилищ прорвало коллекторы, хлынула канализационная вода. Списали десятки тысяч книг. Около двух лет назад в другом хранилище этой же библиотеки «от протечки горячей воды» погибло 40.000 ценных переводов.

Катастрофическому, иначе не скажешь, положению библиотек был посвящен телевизионный «Прожектор перестройки». Честные, выстраданные слова о «первобытнообщинном строе» в наших библиотеках, находящихся в распоряжении Министерства культуры, ВЦСПС, Академии наук и Госкомитета по науке и технике.

В научной музыкальной --">