Нил Гейман , Джо Хилл - Театр Теней Рэя Брэдбери

отправленное Сэмом Уэллером и Мортом Каслом
От: Рэй Дуглас Брэдбери
Дата: 15 апреля 20150
Кому: Всей моей семье
С тех пор как я ушёл из жизни 5 июня 2012 года, многих добрых людей интересовало, как мои дела и где я
сейчас обретаюсь. Что касается последнего, то можно ли удивляться тому, что сейчас я нахожусь на Марсе?
Самые первые рассказы, которые я написал в детстве, были о Марсе. Много лет спустя я сказал, что хочу быть
похороненным здесь, хочу быть первым умершим человеком, который поселился в этом красном, пыльном мире.
И вот я здесь, на легендарном, мифическом Марсе-самых-диких-фантазий-и-возвышенных-надежд... Без иронии,
Марс — это рай.
Марс — самый цивилизованный мир. В здешних галереях представлено искусство Эдварда Хоппера, Ван
Гога и Дина Эллиса. Всеобщее восхищение вызывает музыка Берлиоза, как и фильмы компании Уолта
Диснея, и марсианские дворцы-кинотеатры с их величественными мраморными лестницами, златоглазыми
билетёрами в униформе и самым лучшим промасленным попкорном, какой я не пробовал с тех пор, как смотрел
«Долину великанов» на открытии театра «Дженеси» в Уокигане. Развлекательное приложение к воскресной
«Марсианской трибуне» размером с полковра в гостиной, поэтому на картинке виден каждый крюк метательной
машины «Принца Вэлианта», чьи приключения продолжаются из недели в неделю.
Признаюсь, до моего «ухода» с Земли в 2012 году были моменты, когда я не был абсолютно уверен в том,
что прибуду на новое место жительства. Смерть? Смерти не существует. Её никогда не было и не будет. Но
мы нарисовали так много её образов, столько лет пытались изучить и понять её, что теперь должны думать о
ней не иначе как о некоем жадном и, как ни странно, живом существе. Но что про неё ни думай, смерть — это
остановленные часы, поражение, конец, тьма. Ничто.
Я был готов к тому, что, как я теперь знаю, ошибочно называют «последними мгновеньями», к окончательному
прекращению. Адьё, прощай — и здравствуй бесконечная ночь... Возможно, я сочиняю, но мне показалось, что
перед уходом я слышал у своей кровати лирически грустный голос с латиноамериканским акцентом, говорящий:
«Я никогда тебя не увижу».
А потом, как это бывает и в хороших фильмах, и в плохих, я смотрел, как моя жизнь перематывается назад, пока
не наступил уик-энд Дня труда в 1932 году. Потрёпанный, пропылённый карнавал прибыл и разбил шатры вдоль
скалистой береговой линии озера Мичиган в Уокигане, штат Иллинойс. Был серый, туманный день, шёл мелкий
дождик.
Мне было 12 лет, я был влюблён в карнавалы, цирки и фокусы иллюзионистов. Я забрёл в полинялый шатёр
волшебника и сел рядом с дюжиной других детей на покрытый опилками пол. Свет погас. Из-за занавеса вышел
мистер Электрико, одетый в чёрную накидку. В руках он держал тяжёлый меч-экскалибур. Таинственный
волшебник с огромной копной седых волос сел на электрический стул, и ассистент пристегнул его ремнями.
По знаку мистера Электрико ассистент потянул рычаг слева от сцены, пронзая тело фокусника пятьюдесятью
тысячами вольт чистого, молниеносного электричества.
У мистера Электрико застучали зубы, загорелись глаза, волосы встали дыбом. Затем ассистент вернул
рычаг на место, и шоу грома и света закончилось так же быстро, как и началось. Ассистент отвязал мистера
Электрико, тот взял свой меч и медленно подошёл к сидевшим перед ним юным зрителям. Одного за другим
он начал постукивать детей мечом, по которому бежали электрические токи, и волосы у них вставали дыбом.
Присутствующие в зале не верили своим глазам.

Затем наконец мистер Электрико подошёл к последнему ребёнку — ко мне. Он постучал мечом по моему
левому плечу, потом по правому, затем осторожно коснулся кончиком меча моего носа. Я почувствовал, как
электричество пробежало по каждой клеточке моего тела, а затем мы с магом встретились глазами.
«ЖИВИ ВЕЧНО!» — воскликнул мистер Электрико.
«Живи вечно!»
Замечательная идея, подумал я, но как её воплотить?
С помощью библиотек и библиотекарей, с подсказки клоунов и карнавалов, по советам разных учителей,
благодаря писательству, писательству и писательству, без оглядки следуя за своим воображением к опасным
и прекрасным местам — и к Марсу, к Марсу! — я отправился в путь, который, как надеялся, позволит мне
выполнить «рекомендацию» — или приказ — мистера Электрико. Я тот писатель, что влюбился в писательство.
Как так вышло? --">