Стеффен Квернеланн - Мертв по собственному желанию

ЛИ В ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ? НЕ ЗНАЮ, НЕ ДУМАЮ. НЕ ПОМНЮ, ЧТОБЫ МЫ
КОГДА-НИБУДЬ ЭТО ОБСУЖДАЛИ. ДАЖЕ КОГДА В ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ Я ОБЪЯВИЛ СЕБЯ АТЕИСТОМ И ХОТЕЛ ВЫЙТИ
ИЗ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЦЕРКВИ.

У МАМЫ НА РЕЛИГИЮ БЫЛИ СВОИ ВЗГЛЯДЫ. ОНА ГОВОРИЛА, ЧТО ВЕРИТ ВО ВСЁ ДОБРОЕ В ЛЮДЯХ И ЧТО АД
ЗДЕСЬ, НА ЗЕМЛЕ, НЕ ЛЮБИЛА ДОГМАТИЧНЫХ СВЯЩЕННИКОВ И «ВСЯКУЮ ЭТУ БЕЛИБЕРДУ С ИИСУСОМ», НО
ОТНОСИЛАСЬ С ПИЕТЕТОМ К САКРАЛЬНОСТИ И ЦЕРЕМОНИЯМ. У НЕЕ ДАЖЕ СОМНЕНИЙ НЕ ВОЗНИКАЛО, ЧТО
ПРОЩАТЬСЯ С ПАПОЙ МЫ БУДЕМ В ЦЕРКВИ.

ПРОЩАНИЕ БЫЛО СПЕЦИФИЧЕСКИМ. ГРОБ, УКУТАННЫЙ ТЕМНО-ЛИЛОВЫМ ИЛИ ФИОЛЕТОВЫМ
ПОКРЫВАЛОМ, СТОЯЛ НА НЕКОЕМ ПОСТАМЕНТЕ. СВЯЩЕННИК ДЕРЖАЛ РЕЧЬ, ЧАСОВНЮ НАПОЛНЯЛА
ТРАУРНАЯ, НЕМНОГО ФАЛЬШИВАЯ МЕЛОДИЯ ОРГАНА.

ВДРУГ ПОСЛЫШАЛИСЬ МЕХАНИЧЕСКИЙ СКРИП
И ЩЕЛЧКИ, ЗАГУДЕЛ МОТОР.

КАКОГО…?

КРАЙНЕ МЕДЛЕННО ГРОБ ОПУСТИЛСЯ НА ДЕСЯТЬДВАДЦАТЬ САНТИМЕТРОВ И ОСТАНОВИЛСЯ. ВОТ
И ВСЁ. ДЕШЕВЫЙ, БЕССМЫСЛЕННЫЙ ФОКУС.

ВСЕХ В МОЕЙ МАЛЕНЬКОЙ СЕМЬЕ КРЕМИРОВАЛИ, УРНЫ ЗАХОРОНЕНЫ НА КЛАДБИЩЕ
НАШЕГО СПАСИТЕЛЯ В ХАУГЕСУННЕ ПОД ПАПИНЫМ НАДГРОБИЕМ. ИМЕНА ТУРЕ И МАМЫ
ДОБАВИЛИ, КОГДА ОНИ УМЕРЛИ.
С ПОХОРОН МАМЫ В 2003 ГОДУ Я ТАМ НЕ БЫЛ, КАЖДЫЙ ГОД
Я ПЛАЧУ ЦЕРКВИ ОПРЕДЕЛЕННУЮ СУММУ ЗА УХОД ЗА МОГИЛОЙ.

ДЛЯ МЕНЯ КАМЕНЬ НАД ПРАХОМ РОДНЫХ — ЭТО НЕ ОНИ. НАДГРОБИЕ —
ПРОСТО СИМВОЛ. ЧТОБЫ ПОМНИТЬ ИХ, ОН МНЕ НЕ НУЖЕН.
РОДНЫЕ ЖИВУТ У МЕНЯ В ГОЛОВЕ, В БУДНЯХ И ПРАЗДНИКАХ, ДНЯХ
РОЖДЕНИЯ, БОЛЬШИХ И МАЛЫХ СОБЫТИЯХ, ПОБУЖДАЮЩИХ ДУМАТЬ
О БЛИЗКИХ, ТОСКОВАТЬ ПО НИМ.

СТРАННО ВОТ ТАК ПРИХОДИТЬ НА РАБОТУ, САДИТЬСЯ ЗА ПАПИН СТАРЫЙ СТОЛ И НАЧИНАТЬ КОПАТЬСЯ
В ВОСПОМИНАНИЯХ, ПЫТАТЬСЯ ВСПОМНИТЬ, ЧТО МЫ ГОВОРИЛИ И ДЕЛАЛИ, КАК ВЫГЛЯДЕЛИ ВЕЩИ,
КАК, В КОНЦЕ КОНЦОВ, ВЫГЛЯДЕЛИ МЫ САМИ, ИЗУЧАТЬ СТАРЫЕ СЕМЕЙНЫЕ ФОТОГРАФИИ, РАБОТАТЬ
НАД РУКОПИСЬЮ, ДЕЛАТЬ ЗАРИСОВКИ.

В ОСНОВНОМ ЭТО РАБОТА БЛАГОДАРНАЯ. ЧТО-ТО
НАВЕВАЕТ МЕЛАНХОЛИЮ, ЧТО-ТО ВЫЗЫВАЕТ УЛЫБКУ,
ЧТО-ТО — СЛЕЗЫ.

ЭНТУЗИАЗМ И РАДОСТЬ ОТ СОЗДАНИЯ ЧЕГО-ТО
СТОЯЩЕГО УДЕРЖИВАЮТ ТАЯЩУЮСЯ В ГЛУБИНЕ
ДУШИ СКОРБЬ, ПОКА ОНА ВДРУГ НЕ ПРОРЫВАЕТСЯ
НА ПОВЕРХНОСТЬ.

ПОКА ИЩУ ЧТО-ТО ДРУГОЕ, ПОПАДАЕТСЯ ЭТОТ СНИМОК. ТУТ ЖЕ ВИЖУ, ЧТО, РИСУЯ ПРЕДЫДУЩИЕ СТРАНИЦЫ,
ОШИБСЯ С ПРИЧЕСКОЙ. ФОТО СДЕЛАНО К ИНТЕРВЬЮ ХАУГЕНСУННСКОЙ ГАЗЕТЕ В АПРЕЛЕ 1981-ГО.

МНЕ 18. «ЮНОЕ ДАРОВАНИЕ» РАСПИРАЕТ ОТ ГОРДОСТИ: ГОТОВЛЮ УЖЕ ВТОРУЮ ПЕРСОНАЛЬНУЮ ВЫСТАВКУ
В ГАЛЕРЕЕ СОВРЕМЕННОГО ФОТОИСКУССТВА В ХАУГЕСУННЕ И ПРОСТО СЧАСТЛИВ. ДАЖЕ НЕ ПОДОЗРЕВАЮ,
ЧТО ЧЕРЕЗ КАКИХ-ТО НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ МОЙ ОТЕЦ ПОКОНЧИТ С СОБОЙ.

ОБ ОТЦЕ У МЕНЯ СОХРАНИЛОСЬ МНОЖЕСТВО
РАЗРОЗНЕННЫХ ВОСПОМИНАНИЙ. НАПРИМЕР,
Я СИЖУ У НЕГО НА КОЛЕНЯХ, ПРИСТАЛЬНО ИЗУЧАЮ
ЕГО НОС И ГОВОРЮ, ЧТО ОН ПОХОЖ НА КЛУБНИКУ.
ПАПА ОТ ДУШИ СМЕЕТСЯ.

Я ОБОЖАЛ ВИСНУТЬ У НЕГО НА НОГЕ, И ЕМУ
ПРИХОДИЛОСЬ ТАСКАТЬ МЕНЯ ПО ДОМУ.

ИЛИ Я ЛЕЖУ У НЕГО ЗА СПИНОЙ В КРОВАТИ И ДЕРГАЮ
ЗА РОДИНКИ, ТОРЧАЩИЕ ЧЕРЕЗ СЕТКУ МАЙКИ.

ОЙ!

ПАПА ЛЮБИЛ БОКС, И МНЕ ХОТЕЛОСЬ ПРОИЗВЕСТИ
НА НЕГО ВПЕЧАТЛЕНИЕ. Я ПОДКРАДЫВАЛСЯ СЗАДИ
И ИЗО ВСЕХ СИЛ КОЛОТИЛ ЕГО КУЛАКАМИ В ПОПУ.

ОЙ!

1969 ГОД. Я СИЖУ У ПАПЫ НА КОЛЕНЯХ И СМОТРЮ
ПРЯМУЮ ТРАНСЛЯЦИЮ ВЫСАДКИ НА ЛУНУ. МНЕ
ШЕСТЬ, ЕМУ СОРОК ЧЕТЫРЕ.
THAT´S ONE SMALL STEP FOR MAN…

КАЖДОЕ УТРО Я ПРОСЫПАЛСЯ ОТ ТОГО, КАК ПАПА,
НАПЕВАЯ, СПУСКАЛСЯ В ПОДВАЛ.
ПТИЧКА НА ВЕТКЕ ВСТРЕЧАЕТ РАССВЕТ

ПЕРЕДАЧА БЫЛА ДОВОЛЬНО НУДНОЙ, НО Я ТЕРПЕЛ.
ПО ПАПЕ Я ПОНИМАЛ, ЧТО ТВОРЯТСЯ ВЕЛИКИЕ ДЕЛА.
И ПОТОМ, СИДЕТЬ У НЕГО НА КОЛЕНЯХ ТАК УЮТНО.
… ONE GIANT LEAP FOR MANKIND.

Я ДЕЛАЛ ВИД, ЧТО СПЛЮ, А ОН ЦЕЛОВАЛ МЕНЯ В ЩЕКУ
И ДОПЕВАЛ:
А ПАПА С УТРА БЕЖИТ В ТУАЛЕТ!

В ШКОЛЕ Я СЛЕПИЛ ДВЕ КЕРАМИЧЕСКИЕ ГОЛОВЫ
И ПОДАРИЛ ИХ ЕМУ НА РОЖДЕСТВО. КРАСИВЫМИ ИХ НЕ
НАЗОВЕШЬ, НО ОН ДЕРЖАЛ ИХ У СЕБЯ НА ПРИКРОВАТНОЙ
ТУМБОЧКЕ. ОДНА, В ОЧКАХ, БЫЛА АВТОПОРТРЕТОМ,
А ДРУГУЮ, ИЗОБРАЖАВШУЮ ЗЛОБНОГО НЕГОДЯЯ, ОН
НАЗВАЛ БРЮНЬЮЛФОМ, ПО ИМЕНИ СВОЕГО ВРАЧА.

ПАПА МНОГО И ЧАСТО СМЕЯЛСЯ. СМЕХ ВЫЗЫВАЛИ
УДАЧНЫЕ РЕПЛИКИ, НЕМОЕ КИНО, МУЛЬТФИЛЬМЫ,
СУМАСШЕДШИЕ, ПЬЯНИЦЫ НА УЛИЦЕ, ТРОНН КИРКВОГ*,
«ФЛЕКСНЕС»**, ДИН МАРТИН*** — ВСЁ ЧТО УГОДНО.

БРЮНЬЮЛФ — СЛЕВА, АВТОПОРТРЕТ — СПРАВА.

* НОРВЕЖСКИЙ КОМИК. ** НОРВЕЖСКИЙ КОМЕДИЙНЫЙ СЕРИАЛ.
*** АМЕРИКАНСКИЙ КОМИК.

НАД ОДНОЙ СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ ШУТКОЙ ОН ВСЯКИЙ
РАЗ СМЕЯЛСЯ ОТ ДУШИ:
«И ВОТ ОН ЯВЛЯЕТСЯ ДОМОЙ ПОСРЕДИ НОЧИ,
ПЬЯНЫЙ В ХЛАМ, И СПРАШИВАЕТ ЖЕНУ, ЧТО ОСТАЛОСЬ
НА УЖИН. ОНА ПРИНОСИТ МУСОРНОЕ ВЕДРО, СТАВИТ
ПЕРЕД НИМ НА СТОЛ И ГОВОРИТ:

ХА-ХА-ХА, СМОТРИ,
СОВСЕМ В СТЕЛЬКУ.

ХА-ХА-ХА!

ОСТАТКИ!

ИЗ --">