Алена Никитина - Белая нить

Белая нить

Часть 1. Пролог

Издали Морионовые скалы походили на распахнутые крылья. Чёрные, дышащие испарениями горячих подземных источников, они почти отвесно обрывались перед лесом Барклей и обозначали границу. Деревья теснились у их подножия, особо смелые вскарабкались и пустили корни на каменных уступах.

Многим скалы казались негостеприимным местом, остальные и вовсе называли их проклятыми. Ходили слухи, что в древности здесь жили существа, могуществом почти равные богам: Тофосу и Умбре.

Жили и сгинули, а обитель осталась.

Почему? Отчего? Никто толком не ведал. Но Морионовые скалы окутывала дурная аура. И на эти чужие территории, пусть и покинутые, мало кто решался ступить. Только хины — паразиты — наведывались раз-два в год, словно отдавать исчезнувшим Древним дань уважения.

Здесь всегда было тихо. Скалы стояли задолго до того, как в сердце леса появились первые дриады. Видели их зарождение. Наблюдали, как Барклей растёт и крепнет, подбирается ближе.

Вот и сегодня чёрные камни безмолвно наблюдали за дриадой. Высокой. С пышной грудью, какой впору хвалиться. И золотыми глазами, которые глядели поверх вуали, укрывшей каштановые локоны и нижнюю часть лица. Как у всякой дриады, уши её напоминали вытянутые треугольники с длинными витыми кончиками. От локтей до запястий руки укутывали лиственные рукава.

Дриада стояла на лужайке. Взирала на лес и будто не замечала, как ночную тишину рушат щелчки грозовых разрядов. Они сверкали в пещере у подножия скал, откуда тянуло кровью и горелой плотью.

Там вершилась месть. Там подопечные дриады умертвляли девчонку, из чьей глотки уже не вырывалось ни звука.

Спирея — так звали первую жертву, дочь Хатиоры.

— Гера! — Зов дриады, не встретив преград, упорхнул во тьму пещеры. — Вы позабавиться решили?

— Да ладно тебе, — прозвучал шипящий голос. — Всё равно ждёшь. Никто ещё не пришёл.

— Не заигрывайтесь! — Она ждала, постукивая каблуком сапога по земле.

Втянув носом воздух, дриада снова обратила взор к лесу. Оглядела кроны деревьев, по которым рассыпались лунные блики.

Когда-то она жила в Барклей вместе с собратьями. Но ныне немногие дриады знали, что она жива, и её там никто не ждал. Никто не отвесил бы ей поклона. Не проводил бы взглядом, полным благоговения. Столкнись она теперь с кем-то из соплеменников, одни — кто помоложе — уже не признали бы её, а другие поспешили бы удалиться, вереща, что в лесу завелось привидение.

Ночью к чёрным скалам приближались либо одурманенные, либо заплутавшие, и шанс встречи с кем-то стремился к нулю. Потому подстёгнутая опрометчивым побуждением, дриада и призвала сторонников сюда.

Они бесшумно выскользнули из-за деревьев. Все мужчины в зелёных накидках с капюшонами — лиц не разглядеть. Дух захватывало, как красиво раздулся плащ одного из них, когда он ступил на лужайку, ринулся к дриаде и запечатлел на смуглой щеке поцелуй. Она не воспротивилась ласке. Напротив, будто ждала её. Улыбнулась и сунула руку в карман шаровар.

— Цветешь и пахнешь, дорогая, — промурлыкал он и уселся на замшелый валун, держа идеальную осанку.

— Льстишь и не стыдишься. — Она выудила на свет несколько алых, казалось, пропитанных кровью листов. И громче добавила: — Хватит, Гера!

— Да-да, отдаю, — донеслось из пещеры шипение.

— Правитель Антуриум ускакал, — произнес один из молчавших до сих пор мужчин. — Ежели интересного вам.

— Когда? — Вопрос дриады прозвучал ровно и чётко, но по лицу пробежала тень тревоги.

— Поутру.

— Куда?

— Не ведает никто, — вступил в разговор тот, кто наградил её поцелуем. — Тихо он упорхнул.

— Кому правление доверил? — поинтересовалась она. — Сыну?

— Архихранителю, — хором ответили мужчины.

— Аспарагусу?! Значит, они и правда близки. Как все изменилось…

Дриада улыбнулась с неожиданной для себя грустью. Обожатель не сводил с неё глаз, будто силясь заглянуть в душу, прочитать мысли. Пальцы его левой ладони сжались в кулак.

Во мраке пещеры вновь сверкнул грозовой разряд. Запах жжёного мяса обострился, бросая ожидавших снаружи в дрожь и пот. В то же мгновение из-под каменных сводов вывалилось и упало ничком девичье тело. Обгорелое, почти черное. К окровавленному лицу и к шее липли волосы.

Наконец-то!

Дриада окинула труп равнодушным взглядом, словно не изувеченное тело рядом лежало, а сухое --">