Каролина Инесса Лирийская (Каролина Инесса Лирийская) - Небесный штрафбат (СИ)

задумчивости запустил пальцы в густые темные вихры и шатался по палатке, охваченный приступами того неясного не то вдохновения, не то отчаяния, нападавшего на него, когда Влад занимался магией.

— Измучили бы собак-то, — негромко поспорила она. — У нас гончие псы, но не марафонцы; даже лошади подустали, весь день шли. А ты сам сказал, что проводить портал слишком опасно. Не совсем поняла, что мы ищем, но…

— Да виданное ли дело: целый город пропал? — Влад, восторженный и заинтригованный, готовый сражаться с неведомой загадкой, носился вокруг нее, точно счастливый щенок, и разговаривал определенно сам с собой: от Кары требовалось лишь быть на виду и деловито кивать. — Я понимаю еще, отряд, караван исчезнет. Пустынные разбойники, ничего не поделать, хотя мы над этим работаем… А тут — без следа! Приезжают торговцы, а на месте города пустырь! Вертят карты так и этак, все без толку. Место нужное, но города нет. А магия сбоит на многие километры, амулеты трещат, что твоя лампочка Ильича…

— Проверить и правда стоит, — согласилась Кара, находя на карте жирную точку с исчезнувшим городом и припечатывая ее пальцем. — Может, аномалия? Какое-нибудь остаточное явление от тысячелетней магии? Тогда на телепорты полагаться слишком опасно, ты прав.

Возле палатки послышались негромкий разговор, торопливые шаги.

— Я всегда прав! — поучительно заявил Влад. Оглянулся назад, немного гневно нахмурившись, злясь, что кто-то отвлекает его от интересной работы: — Что еще им неясно в словах «поставить барьер»?..

Полог колыхнулся, и внутрь заглянул на мгновение Ян, второй после Влада офицер их роты, — Кара прибилась так, ради интереса, решив устроить себе несколько выходных и командировку. Не узнать его даже в неровном свете и густой темноте ночи было трудно: единственный среди демонов живой человек, худой, светловолосый и ясноглазый — совсем не как чернявое племя Преисподней. Завидев Яна, Влад немного оттаял и сдержал всю пышущую недовольством речь, которую определенно сочинил, едва услышал шуршание снаружи. Небрежно махнул рукой, подзывая его ближе.

За их пространным разговором почувствовав себя немного лишней, Кара выглянула в прохладу ночи; ветер играл прядками ее коротких волос. Вернулись разведчики, доложились, но костер успели зажечь еще до их прибытия. Огонек разгорался, вспыхивал, маня. А еще оттуда пахло едой, и Кара почувствовала, как от голода у нее чуть сводит живот. Она успешно игнорировала его всю дорогу, пока часть солдат расправлялась с пайками ближе к вечеру, но густой запах похлебки магическим образом заставил ее приблизиться.

Ближе к костру потянулись, загомонили. Кашеварили несколько особо умелых солдат, устроив над огнем довольно внушительный чан, и Кара подозревала, что притащить его помогла не одна магическая уловка. Впрочем, наваристый дух супа заставил исчезнуть все ненужные мысли. Гвардейцы побросали дела, которыми занимали себя после остановки, отвлеклись от пустых разговоров. Круг огня был сердцем любого лагеря, живым, бьющимся и захватывающим этим мерным и громоподобным ритмом. И Кара была уверена, что не она одна подумала об этом, что в одно мгновение все они стали единым целым с общими мыслями и разделенной памятью.

Они сидели кругом, сжимая миски в руках, и Кара видела любопытные горящие глаза, в которых отражалось подвижное, танцующее пламя. Огненные отблески выхватывали из густой пустынной ночи множество лиц — удивительных, полузвериных, с рогами и клыкастыми ртами; огонь бросал на них тени, точно углем рисовал. Но бояться их было нечего: шли дружеские толки, сверкали белозубые улыбки, зарождался смех, гревший даже лучше костра. Однако с особым вниманием они следили за офицерами. Подавались вперед. Кара перехватила разговор, услышала краем уха мечтательное и потаенное: «Капитан Войцек будет петь?» Но Влад сидел среди них, тоже малость уставший, отнекивался, смеялся и тряс лохматой головой, пока не устроил ее на плече у Яна и не прикрыл глаза.

Вообще-то Влад пел хорошо. Так, что у Кары часто замирало сердце, точно он не на старенькой гитаре выводил, а прямиком на нитях ее души; трогательными и искренними звучали его слова и аккорды. Но сегодня была совсем иная ночь и другая забава. Солдаты как никогда чувствовали и потому спешили поближе к огню, и только дозорные

--">