Екатерина Наговицына - Энгенойская ведьма (СИ)

Екатерина Наговицына Энгенойская ведьма

'Как же сильно я устал!' - Пронеслось в голове Игоря. Последнее время эта мысль все чаще не давала покоя. Хотелось спать. Сказывался многодневный недосып. Но все не так просто... Надо собраться. Собрать силы, всю волю и добить разработку предстоящего выхода разведрот на зачистку небольшого села. Времени в обрез. Выход, кажется, самый обычный. Можно даже сказать рядовой, но...

Вот это 'но' не давало подполковнику покоя. И нехитрая задача вроде как в рамках условий боевых действий, обрисованных боевым распоряжением: контролирование определенной зоны в горно-лесистой местности Чеченской республики. Участок - несколько десятков километров, в масштабах карты совсем небольшой и не такой уж сложный. Но то, что хорошо да ладненько на бумаге, то очень заковыристо на овраге. На земле, за которую в данное время нёс ответственность отряд подполковника Игоря Андреевича Василевского, орудовала банда. И дело это, в общем-то, обычное, даже закономерное в условиях идущей здесь войны. Правда, до этого отряд и банда как-то вполне сносно сосуществовали рядом, просто зная о наличии друг друга, особо не контактируя и не досаждая различными неприятностями. Командиры, которые заступали до Игоря, руководствовались простыми человеческими соображениями: война идет, и пусть идет себе тихонечко стороной. Наше дело - отсидеть положенный срок и приехать домой, вернув мамкам и папкам живой личный состав. А подвиги и яростные атаки - это для героев кинолент...

Нет, конечно же, на службу никто не забивал. Все было продумано и отточено до мелочей. Каждый знал, что должен делать в случае неожиданного нападения на расположение. Все же, сказывался опыт первой чеченской кампании, - выводы делать научились быстро.

Василевский за военной романтикой тоже не гонялся. По опыту знал, что ничего особо здесь не изменишь и войну не победишь, а вот смотреть в глаза убитых горем родителей придется. Он становился старше и, наверное, сентиментальнее, больше стал ценить семью и уют домашнего очага. Да и чего греха таить, с женой ему повезло. Ольга была замечательная женщина. Так сказать, всеми качествами этой оценки обладала - красивая, ладная, и даже слегка раздавшись после вторых родов, стала еще привлекательнее в его глазах. Заботливая к нему и детям. Умело и споро вела их нехитрый офицерский быт. Веселая и легкая характером. Жить с ней было одно удовольствие, и последнее время Игорь начал замечать, что в командировках вдруг стал все больше и больше тосковать по дому, по жене, по сыновьям. А ведь раньше этого не было. Уезжал легко, приезжал легко.

'Старею', - подводил итог своим размышлениям Василевский.

Так вот, в последнее время что-то изменилось в состоянии дел на его линии фронта. Что ни рейд, то какое-нибудь ЧП - то обстрел, то подрыв. Засады делались грамотно, и выскакивали бандиты- как черти из табакерки. Что ж за ерунда такая?! Но царапала другая мысль - откуда у чехов информация по маршрутам. И ответом на это вырисовывалось единственное предположение, от которого подполковник пытался внутренне открещиваться: сливает кто-то, и этот кто-то совсем близко. Доступ к оперативной информации имеет и пользуется, паскуда. Игорь Андреевич не привык опираться только на предположения. Его пытливый ум требовал неопровержимых фактов, доказательств, и вот тогда бы рука не дрогнула. Лично бы списал предателя на неизбежные потери. Многое мог понять и простить Василевский, сказывалась жизненная мудрость в понимании других людей, их поступков, и лишь когда сталкивался с подлостью и предательством, внутри начинал просыпаться жестокий, безжалостный зверь. Но негласные проверки ничего не давали, подсказывая вариант, что 'утечка' может идти и 'выше'... От чего на душе становилось совсем тоскливо.

У входа в палатку послышался стук ног о деревянный настил. Даже не оборачиваясь, Игорь легко смог представить, как командир второй разведроты, Саня Крушнов, сейчас безуспешно пытается сколотить липкую пластилиновую грязь с берц. Василевский мог бы поклясться своим подствольником, что Саня при этом с удивлением разглядывает свои ноги, как будто никогда до этого ничего подобного не видел. Это выражение постоянно присутствовало на его лице - крайняя степень заинтересованности и легкое удивление. Точно так же он разглядывал новичков, карту, еду в котелке и трупы боевиков. Такая неизменная позиция --">