Lutea - Твари красных песков [СИ]

Оберин крепко стиснул кулак, представляя, как однажды сомкнёт с такой же яростной силой пальцы на горле старого льва. О нет, не задушит его, по крайней мере, не сразу; куда лучше будет заставить Тайвина страдать, отравив самым медленно убивающим, самым ужасным из ядов, которые найдутся в Вольных городах — в бывших колониях Валирии знают толк в том, как сделать смерть как можно более мучительной.

Горячая кровь бурлила в венах, стучала в ушах, и Оберин ускорил шаг. Теперь он был абсолютно уверен, что не удовлетворится одним блюдом сегодня.

В конце тихой улочки, где та разделялась на две ещё уже, возле небольшого трактира одиноко стояла первая женщина за этот вечер, что привлекла взгляд Оберина. Тирошийка, наверное, — кому бы ещё пришло в голову окрасить волосы в светло-фиолетовый цвет, напоминающий о сочных плодах слив. Женщина и сама была сочная: стройная, полногрудая, с округлыми бёдрами, на которые будет приятно опустить руки. Лёгкий дорнийский наряд из песчаного шёлка ни в коей мере не мешал насладиться её силуэтом, резко очерченным светом, льющимся из окон трактира. Тирошийка стояла к Оберину боком и выжидательно смотрела на одну из боковых улочек, время от времени нетерпеливо теребя кулон на шее. Ступая легко и неслышно, Красный Змей, не отрывая взгляда от своей добычи, обошёл её полукругом, держась в тени домов, и приблизился со спины.

— Ты приглянулась мне, — проговорил он, склонившись к уху женщины; от неё пахло чем-то пряным и терпким, приятно кружащим голову. — Поднимемся наверх?

— Не думаю, что это хорошая идея, — женщина обернулась и посмотрела на принца с лукавой улыбкой. Глаза у неё были светло-карие, немногим темнее, чем борское золотое, и очень живые, озорные. — Мой спутник вряд ли одобрит.

— Его ведь здесь нет, — заметил Оберин, уверенно кладя руку ей на талию.

Тирошийка, однако, выскользнула у него из рук, юркая, проворная, будто змея, подняла взгляд со всё той же игривой улыбкой.

— А в этом я не была бы так уверена, мой принц.

На обращение Оберин усмехнулся — подумать только, даже гости из Вольных городов знают его в лицо. Впрочем, в отличие от Дорана, он не прятался от народа за стенами Солнечного Копья, а кроме того, много путешествовал, когда был моложе.

— Знаешь, кто я, и всё равно отказываешь? — произнёс Оберин, делая шаг к женщине. Пока его забавляла игра, но едва она наскучит, он силой возьмёт то, чего хочет, если к тому времени тирошийка не сдастся сама.

— Отказываю Змею, чтобы не иметь проблем со Скорпионом, — кивнула она.

— Неожиданно для тебя благоразумно, — с той стороны, куда прежде тирошийка нетерпеливо всматривалась, появился мужчина и, приблизившись, сделал лёгкий полупоклон в сторону принца. — Принц Оберин. Надеюсь, моя спутница не успела сказать вам ничего такого, за что можно было бы вырвать ей язык? — он говорил с мягким южным акцентом и был, скорее всего, выходцем из Мира или Лиса, хотя Оберин всё же склонялся к последнему. Мирийцы в большинстве своём обладают оливковой кожей и тёмными глазами, чем похожи на приморских дорнийцев, таких же потомков ройнаров, а у мужчины перед принцем была светлая, ничуть не тронутая загаром кожа, ярко-карие глаза и рыжие, отдающие в красноту волосы. Низкий, поджарый, он обладал вкрадчивой грацией воина — не северного рыцаря, закованного в сталь, тяжёлого и неповоротливого, но того, кто танцует с мечом и копьём, будто с любовницей.

— Ничего такого, — ответил Оберин и вновь посмотрел на тирошийку. — Да и зачем вырывать язык, который, не сомневаюсь, способен на многое помимо колкостей?

«О, не сомневайтесь!» — говорила её бесовская улыбка.

— За него один из магистров Лиса предлагал мне девять камней душителя, — произнёс лисиниец, одарив тирошийку таким взглядом, будто оценивал, не продешевил ли, решив отказаться от редчайшего яда в пользу её языка.

— Ну, восемь ты в итоге всё равно получил, — заметила женщина, с наглостью и простотой влезая в мужской разговор. — Один, конечно, пришлось оставить на память магистру…

Она развела руками, невинно хлопнув ресницами, и Оберин хохотнул; ему нравились её озорство и дерзость, и принц хотел проверить, так ли она хороша в постели, как в разговоре. По правде сказать, он бы испробовал и этого хладнокровного лисинийца тоже.

— Кажется, это занятная история, — сказал Красный Змей, глядя на них. — Расскажите мне её за вином.

— Мы проделали долгий путь сегодня, — --">