Lutea - Твари красных песков [СИ]

возразил лисиниец, — а завтра нас ждёт ещё более дальний.

Весьма необдуманно с его стороны. Оберин прищурился.

— Вижу, помимо имени вы мало что знаете обо мне, — негромко проговорил он с нотками пока ещё тихой угрозы. — Я всегда получаю то, что хочу, — принц словно невзначай повернулся так, чтобы кинжал с золочёной рукоятью, висевший у него на боку, предупреждающе блеснул в свете окон таверны. Может, у него и нет сегодня при себе верного копья, но кинжал под рукой, как и ампула с ядом.

Лисиниец скользнул по клинку спокойным взглядом.

— Ваша слава дуэлянта гремит не только в Вестеросе, — ответил он и мимолётно коснулся пальцами собственного кинжала, закреплённого на правом боку. — Однако у вас один клинок против наших двух.

— Меня не впутывай, — тут же сказала тирошийка, разведя руками. — Меня, в принципе, любой расклад устраивает, если он без трупов.

Они трое замерли в полутени между квадратами света от окон и непроглядной чернотой у стен домов: женщина — в нарочито-расслабленной позе, мужчины — напряжённые, готовые ответить на выпад врага. Вокруг разлилась опасность, и Оберин расширил ноздри, впитывая её вместе с начавшим медленно остывать после дня сухим воздухом Дорна. Дурманящий жар разлился по телу, наполняя силой мышцы, обостряя инстинкты, — это другой вид возбуждения, но не менее пьянящий.

Его противник, однако, не поддавался прелести момента. С видом равнодушным, почти скучающим, он произнёс:

— Сражение ни к чему хорошему не приведёт. Мы оба сможем друг друга ранить и тогда либо обменяемся противоядиями, либо оба умрём. Сомневаюсь, что любой из вариантов нас устроит.

— А ты уверен в себе, Скорпион, — сказал Оберин, вспомнив, как женщина звала своего спутника. — Или ты сир Скорпион?

— Я не являюсь рыцарем, принц Оберин, — карие глаза сверкнули в свете факелов. — Я наёмник.

— В самом деле? — Красный Змей заинтересовался. — Я сам прежде сражался за Младших Сынов. В каком отряде бьёшься ты?

— Воинов Рассвета, — ответил Скорпион с мимолётной усмешкой, скорее ироничной, чем гордой. — Не трудитесь вспоминать, это небольшой отряд и малоизвестный.

— Только в определённых кругах, — вставила женщина с каким-то подтекстом.

Осадив её предупреждающим взглядом, Скорпион повернулся к принцу.

— Мне и моей спутнице стоит употребить оставшиеся до рассвета часы на сон, — произнёс он тоном, приличествующим скорее лорду, который привык к тому, чтобы его словам повиновались, чем простому наёмнику. — Ваше предложение разделить с вами вино лестно, однако сегодня мы вынуждены его отклонить.

— Хотя, — вновь встряла тирошийка, не обращая внимания на гнев, полыхнувший в глазах лисинийца, — если дорога вновь приведёт нас в Дорн…

— Найдите меня, — подхватил её мысль Оберин. — У всех нас найдутся добрые истории, которыми можно будет развлечь друг друга.

— Разумеется, — озорная улыбка вновь расцвела на её губах, и женщина скользнула к принцу, остановилась перед ним. — А это — обещание, — привстав на носках, тирошийка коснулась губами его губ, слегка прикусив нижнюю, но отступила прежде, чем Красный Змей успел поймать её и удержать.

— И я запомню его, — уверил Оберин и посмотрел на лисинийца, лицо которого стало будто бы каменным.

— Ваше высочество, — отчеканил Скорпион с коротким кивком и, крепко стиснув запястье тирошийки, увлёк её ко входу в трактир.

Даже после того, как они скрылись из вида, Оберин некоторое время стоял, задумчиво глядя им вслед. «Что со мной, дорнийским хищником? — тряхнув головой, спросил себя он, сбрасывая наваждение и продолжая путь. — Обычно я не позволяю добыче ускользнуть…»

Лишь когда над Тенистым городом занялся рассвет, и солнце слегка приподнялось над высокими стенами Солнечного Копья, Оберин, стоя на террасе перинного дома, нашёл ответ на свой вопрос.

С этими двумя, наёмником Скорпионом и его проворной, точно змея, спутницей, Красный Змей не чувствовал себя хищником. Едва ли не наоборот.

--">