Ника Дмитриевна Ракитина , Наталия Медянская - Книга Кораблей. Чародеи [СИ]

— С нее самой, вашество, — кивнул возница. — А подброшу, чего ж. Мне и в дороге, глядишь, веселее будет. Ну, ежели благородный господин не побрезгует, да запачкаться не побоится.

— Не побрезгует, — криво усмехнулся странник, и ловко взгромоздился на пыльные мешки.

Лошадка неожиданно резво побежала вперед, дергая повозку на рытвинах, а старик вздохнул:

— Вот лошадь — и та животина умная, место нехорошее чует, да подальше убраться спешит. У меня сегодня, как стал к ельнику поутру подъезжать, поначалу ось слетела, потом оглобля треснула, тьфу! — он смачно сплюнул на дорогу. — Вот уж страху натерпелся, пока новую срубил… Эх, давно, по моему разумению, место то с землей сравнять надо, а деревья пожечь, потому как не нашенские это, видать, деревья. Как есть короедские. И куда только Орден смотрит?

— Ну да, ну да… — покивал черноволосый, думая о чём-то своем и сосредоточенно глядя на тень, стелющуюся по дороге за телегой.

Возница покосился на попутчика, пожевал губами, посмотрел в пронзительно-синее небо с застывшими перистыми облаками.

— Никак погода сменится? — с надеждой протянул он и обернулся через плечо. Странник не ответил: то ли задремал, то ли совсем уж глубоко задумался. Возница помолчал еще немного, причмокнул, погоняя сбавившую ход пегую и, снедаемый любопытством, снова спросил:

— А вы к нам как: по делу? Али в гости к кому?

Странник вздрогнул и повернул голову:

— Надеюсь, что в гости… Ты знаешь, где граф Юлиуш Олл проживает? Сможешь дом показать?

— Знать-то знаю, — кивнул старик, с интересом прищурившись на попутчика, — только, чую, меня в пекарне так заждались, что, поди, блажат пуще коровы. Граф-то живут совсем в другой стороне, да и не дом у них, а что ни на есть замок. Мимо не пройдете, любой в городе покажет. А вы, никак, свататься собрались?

— Свататься? — Черноволосый рассмеялся. — Нет уж, увольте. Дела у меня в городе, вот по рекомендации и собираюсь у лорда Олла остановиться. А что, там идет отбор женихов?

Возница покачал головой.

— Да в том-то и дело, что совсем не идет. Тут графья намедни даже бал закатывали, чтобы племянницу пристроить, да и тот конфузом обернулся. Один из менестрелей тамошних то ли выпил чего, то ли просто ума лишился, но такое учинил при всей меррианской знати, что их сиятельство запустили в нахала кувшином вина, а потом так разорались, что музыкантишке в окно пришлось скакать. Какие уж тут смотрины? Госпожа Флора в слезы, гости по домам заспешили, потом, почитай, сутки по городу шепоток ходил — вот уж позорище для графской семьи-то.

— Интересно вы тут живете, — усмехнулся странник, закатывая рукава рубахи и снова вытирая со лба испарину. — А чем же менестрелишка графа в гнев поверг?

— Говорят, песнюшку какую-то похабную спел: как ордальон да некромант девицу не поделили. — И старик засмеялся, будто квочка раскудахталась.

На враз вытянувшемся лице черноволосого застыла кривая усмешка:

— И как же зовут этого… шутника?

— Так-то Сианном величают, а полного имени, поди, и не знает никто. Больно уж заносчивый тип, всё сам по себе держится, друзей не заводит, — охотно поделился возница и ткнул пальцем в сторону приближающихся ворот: — Вот он, Мерриан.

Попутчик окинул равнодушным взглядом городскую стену, молча кивнул и угрюмо уставился на пыльные носы собственных сапог.

— У вас, господин, говорите, письмо рекомендательное было? — осторожно спросил возница, направляя кобылку на опущенный мост. Одновременно туда же, качаясь и дребезжа, попыталась заехать груженная горшками повозка. Горшечник на мельника зыркнул недобро, но натянул поводья и телегу придержал. Старик расплылся в улыбке, весьма довольный собственной значимостью, хотя, скорее всего, горшечник просто пекся о хрупком товаре. Копыта пегой лошадки гулко застучали по деревянному настилу, а возница снова обернулся к своему попутчику:

— Тут у нас вот дела какие. На воротах стражникам велено досматривать всех новоприбывших, дабы, — он выпрямился и, очевидно, процитировал кого-то с важностью, — исключить проникновение к добрым ордалианам заразы пришлой, чтобы не смущали нелюди речами своими умы праведные и не чинили деяний злокозненных. Так что бумаги свои наготове держите.