Евгения Лифантьева - Мифы Келенора

— Он очень уважал тебя. Ты — лучшая хозяйка из тех, кого я знаю. Ни одна из молодаек не может сравниться с тобой. Но твоя память… То, что ты думаешь, как будто было… Это у-глук, сумасшествие, мираж над соляными озерами.

Женщина заплакала. Сын хотел что-то еще сказать, но махнул рукой и ушел по своим делам.

С тех пор Лутиили стали звать У-Глук, что значит «безумная» или «видящая миражи». А воспоминания за ненадобностью стали тускнеть и стираться из памяти. И через несколько зим У-Глук уже сама не знала: был ли он, этот «мир до», или ей всего лишь пригрезились картинки какой-то необычной жизни, какой не может быть вовсе…

Теперь же воспоминания нахлынули на нее с новой силой. Слишком уж похожим оказалось злое Сердце Каменной Плеши на то «поместье», в котором она жила когда-то. Плиты, на которых она сидит, ровные и гладкие. К тому же это — не просто камни. Старуха извлекла из памяти давным-давно забытое слово. «Ступени»… Да, так. Они похожи на гребень ящера на склоне горы и называются «ступени». У-Глук помнит: мама несет ее на руках куда-то вниз, в темноту, а рядом идут другие женщины. И все плачут, и Лутиили — вместе со всеми, хотя не понимает: почему?

Потом они долго жили глубоко под землей. Так долго, что у маминой подруги Потоны родился ребенок. Это У-Глук хорошо помнит. Потона, увидев новорожденного, от испуга зашлась в крике. Но другие женщины сказали: «Ты же сама хотела, чтобы твой ребенок смог выжить».

А Лутиили малыш понравился. У него были узкие золотистые глаза и крохотные коготки на пальчиках. И сразу видно, что он вырастет очень сильным. Лутиили это первой поняла. Потом, когда Лутиили выросла, и маленький Мыртуг вырос, он стал ее старшим мужем. Тогда женщины из поместья — те, которые остались в живых — еще не встретили бродичей. И Мыртуг был единственным мужчиной в их селении…

Но это было потом, после того, как они вышли из-под земли и увидели, что поместья больше нет. Есть обгоревшие скалы. И еще — степь. В тот год многие из женщин погибли потому, что не знали, как жить в степи. Кого-то высушила хищная трава, кого-то разодрали ящеры…

У-Глук-Ха еще немного подумала и решила, что, наверное, если есть ступени, то по ним можно куда-нибудь подняться. Конечно здесь, внутри скалы, тепло. Но старым костям жестко на камнях. Она взяла мешок с едой и стала осторожно подниматься наверх. Вскоре ступени кончились. Теперь под ее ногами была ровная площадка, покрытая чем-то вроде короткого меха. «Что ж, здесь и буду ждать», — решила старая женщина. Чего ждать — она не знала. Никто не знал, что случается с уходящими в скалу. Каменная Плешь — проклятие, преследующее бродичей. С нее нельзя уйти, даже если кочевать без остановки много-много дней подряд. Все равно вокруг будет тот же голый камень — ни травинки, ни листка, ни капли воды. И черная скала — Сердце Плеши — всегда будет рядом. Есть только один способ вернуться в степь: кто-то должен войти в расщелину у подножия и оставаться внутри, пока племя не уйдет так далеко, что скала уже будет не видна.

В их род беда пришла внезапно. Когда ложились спать, над степью полыхал, обещая долгожданный дождь, многоцветный закат. Шевелились за кольцом костров плети хищной травы, похожей на спутанные мотки веревки. Трава тоже чувствовала приближение дождя. Слишком мало влаги удается добыть ей из тельца какой-нибудь неосторожной ящерки или птицы. Бродичи умны и обходят заросли. А толстую шкуру ручных свиней полые иглы хищной травы пробить не могут. В дождь свиньи сами лезут в заросли, чтобы полакомиться сочными стеблями. Обпившаяся влагой трава ленива, она лишь слабо извивается, когда звери вырывают ее из земли.

Все радовались…

Но утром проснувшиеся бродичи увидели вокруг стойбища не влажные заросли, а мертвую пустыню. Гладкие камни так плотно покрывали землю, что между ними не пробивалось ни единой травинки. Закричали, запричитали женщины. Мужчины притихли. Все поняли, что сегодня кому-то нужно будет уйти и никогда не вернуться.

— Жребий? — Спросил у мужчин вождь Ыгок.

Мужчины склонили головы.

Но старая У-Глук-Ха имела право говорить после вождя потому, что была его матерью.

— Пойду я. — Сказала она.

— Ты? — Удивился Ыгок. — Но…

— Ты хочешь сказать, что я — бесполезная старуха, и Сердце Плеши не примет жертву?

— Нет. Но…

— Ты прав. Я скоро стану бесполезной. Но сегодня я могу принести пользу. Кто-то из твоих воинов останется жив. — Сказала --">