Андрэ Мэри Нортон - Надежда Сокола

свое согласие, птичий воин.

Про себя Уна вздохнула. Ей ужасно не хотелось прибегать к маскировке, напротив, она стремилась всему миру заявить, как она любит и желает этого человека.

Она улыбнулась — тоже про себя: открыто не решалась в присутствии Варнела. Это всего лишь небольшая помеха, она не затмит ее счастья. Возможно, какое-то время им придется скрывать свои истинные чувства, может, даже очень долго, но невозможное произошло — вопреки всем доводам разума, вопреки безнадежности. Больше им не надо будет скрывать друг от друга свои сердца. Их путь никогда не будет легким. Оба знали это, но теперь они смогут пройти его вместе, деля все, что он им принесет, они будут едины в трудностях и радостях. И это истинное благословение и счастье для нее и — посмотрев ему в лицо, она поняла, — и для него, мужчины, ставшего ее лордом.

Послесловие

И вот они ушли из Лормта — горсточка тех, кто встанет на пути Тьмы и ее порождений. А мы вспоминали о колдерах и о том, какое опустошение они принесли в свое время, и это подкрепляло наши дурные предчувствия.

Мы думали и о том, что делать нам, потому что если захватчики получат опору, порт, поселение в долинах, как еще наш мир сможет противиться им?

Мы с Нолар еще раз навестили Элгарет там, где она хранила великий камень. В этом святилище мы пытались усилить свои дары и способности. Элгарет мысленно, общалась с уцелевшими волшебницами, а Нолар помогала ей направить Послания.

Я искал Кемока. Так далеко я еще никогда не посылал свою мысль. И мне удалось его отыскать, но я понял, что невозможно собрать армию, чтобы вовремя достичь долин. Однако, Кемок считал, что за нас могут вступиться другие силы. Он разговаривал с Хиларионом, посвященным, который жил на берегу западного моря и о котором мы почти ничего не знали. Этот посвященный просто из-за своего местожительства хорошо знал ветры и течения.

Как и во время Поворота, начала собираться Сила, но против нас были время и расстояние. Потому что обладающих великим даром осталось немного, и они мало что могли делать на удалении в полмира.

Мы еще трижды навещали камень, и, наконец, я бросил свои камешки. Я долго не решался это сделать. И увидел то, что, по-видимому, разбивало все наши надежды.

Камешки выпали, но не рассыпались. Мне показалось, что я вижу узкое поле битвы. Желтое кольцо — я думал, что это сокольничьи, а в нем обширное пространство красного цвета — это враг.

Но желтые камешки не поддавались, не уступали.

Их линия становилась все тоньше, но не разрывалась.

Моя рука двинулась без моего желания, и я тряс мешок, пока он совершенно не опустел.

Камешки, предвещавшие зло, собрались отвратительной грудой и лежали вместе, тусклые и холодные. Но камни других цветов, зеленые, синие, белые — всех тех цветов, что означают жизнь, устремились в бой.

И красные были погребены!

Нолар схватила меня за руку и громко вскрикнула, как кричат на поле боя, когда добро побеждает. Я тоже вскрикнул — это был клич пограничника, идущего в атаку.

Наши крики гулко прозвучали в помещении камня, и сердце мое заполнилось такой радостью, какой я раньше никогда не испытывал. Сжав руку Нолар, я посмотрел в ее большие глаза и увидел, что они прекрасны и ищут мой взгляд.

И вот задолго до появления вестника сулкара, который пришел от Горного Сокола и рассказал все подробности, мы знали, что равновесие Света и Тьмы все еще не нарушено.

--">