(April Fox) - Десять дней из жизни Гермионы Грейнджер и профессора Северуса Снейпа (СИ)

Опустошённая и обессиленная, с ощущением головокружения и звоном в ушах, Гермиона созерцала устроенный ею погром — в стройных книжных рядах зиял внушительный прогал, прямо под которым высилась неряшливая куча книг. На полках виднелись отчётливые следы когтей, а на полу — мокрое пятно, источавшее знакомый дух с дымком. «Натюрморт» завершала пустая бутылка из-под виски, валявшаяся чуть поодаль. Вот теперь уж точно — сто баллов с Гриффиндора и жизнь на улице…

Когда Снейп вечером не пришёл, Гермиона выдохнула — приговорённый к казни получил отсрочку — неотвратимое время встречи со стаей собак и любвеобильными уличными котами отодвигалось.

На второй день Гермиона забеспокоилась о себе. На третий — о профессоре. Вся оставленная ей еда была съедена, вода — выпита, а попытки что-то достать из буфета ни к чему не привели. С ощущением стенок желудка, липнущего к позвоночнику, вернулось то, о чём она за личными проблемами почти позабыла — Волан Де Морт.

Лёжа на подстилке, Гермиона слушала темноту пустого дома, мучаясь от голода и собственного бессилия.

Снейп появился ближе к ночи — за хлопком аппарации последовал скрип открываемой двери и тяжёлые шаги. Зажёгся свет.

Поднявшись, и презрев слабость и головокружение, Гермиона потрусила в коридор.

Снейп сидел на стуле, тяжело привалившись к стене. Лицо его было измождённым, небритым и ещё более бледным, чем обычно. Дышал он рвано и часто.

В нос Гермионе ударил запах свежей крови. Расширившимися глазами она увидела каплю, летящую вниз с профессорского рукава. На полу, рядом со стулом уже успела образоваться небольшая алая лужица.

— Как ты, Мона? Не скучала? — натуженно улыбнулся Снейп.

С трудом поднявшись, он стянул с себя мантию, кинул её на стул и, опираясь на стену, направился в сторону лестницы. Поравнявшись с гостиной, Снейп остановился, поочерёдно переводя взгляд с пострадавшей библиотеки на пустую бутылку и красноречивое пятно на ковре.

— Вижу, не скучала, — буркнул он и двинулся дальше.

Гермиона, пристыженно поджав хвост, плелась следом, не спуская глаз с профессора.

Путь до спальни он проделал минут за десять, то и дело останавливаясь и давая себе передышку. Оказавшись у себя, Снейп выпил кровоостанавливающее, ранозаживляющее и костерост. А потом повалился на кровать. И только тут заметил Гермиону:

— Ты здесь?

— Здесь.

— Ты ведь голодна.., — потянувшись за палочкой, профессор призвал сосиску и блюдце. — Аугументи.., — блюдце наполнилось водой.

— Спасибо.., — благодарно почти прошептала Гермиона.

Но Снейп её уже не слышал. Он спал.

Стараясь не шуметь, Гермиона набросилась на еду.

Когда последний кусочек сосиски был съеден, а блюдце насухо вылизано, Гермиона подняла голову — с кровати профессора доносилось его ровное дыхание.

Вернувшись в гостиную, Гермиона попыталась уснуть. Но сон не шёл. Вспомнился турнир четырёх волшебников, Седрик и то, кем оказался на самом деле Аластор Грюм…

Всё изменилось — Волан Де Морт вернулся.

Подняв голову, Гермиона прислушалась к звукам из спальни. Ничего. А что, если тот, кто напал на профессора проникнет в дом, а он не услышит? Его могут убить во сне…

Покинув лежанку, Гермиона решительно направилась в спальню Снейпа. Проскользнув сквозь приоткрытую дверь, она осторожно запрыгнула на стул.

Профессор лежал в той же позе, что и час назад. Луна, заглядывающая сквозь окно, заострила его черты, сделала мёртвенно-бледной кожу. Он казался не живым. Только едва заметно вздымавшаяся грудная клетка давала знать, что Снейп не умер.

Едва уловимый сквозняк шевелил занавески, гоняя по комнате новые запахи.

Гермиона уже знала, чем пахло одиночество. Полынью. И немного мятой и лавандой. И виски. Теперь она знала, чем пахла боль. Боль пахла кровью…

Когда за окном забрезжил рассвет, Гермиона не заметила, как задремала. А когда проснулась поймала на себе пристальный взгляд чёрных глаз:

— Ты всё время была здесь?

— Да…

Весь следующий день Снейп провёл в постели, перемещаясь лишь в ванную и обратно. Гермиона, сочтя, что её дальнейшее

--">