Ксения Мироненко - Бравона

приятель.

— Не очень, — возразил я, решив всё-таки побороться за ужин без костей.

— Ну раз тебе охота — возись, — лысый не чинясь прямо локтем сдвинул ко мне то что успел начистить. Делал он это, кстати, быстро и небрежно, так что на одну мою рыбину приходилось три его.

— А где пробовал? — заинтересовался здоровяк.

— Давно ещё, если мне память не изменяет — где-то в верховьях Рены. Чуть ли не на Ренском озере.

— Значит точно там. Это наш рецепт, из Горце.

— А ты оттуда? До Горце мы не добрались, но пока мы были в Миасте, то баек про ваше селенье наслушались. У вас там красиво до безумия. И вода в реке прозрачная как стекло.

— Не то слово. А тебя как занесло в наши края?

— С купцами много ездил когда был младшим подмастерьем. Мне лет десять было, наверное.

— А, ну если с купцами, то и понятно почему до нас не доехали. Красота красотой, а кроме рыбы ловить в Горце нечего… — парень сноровисто чистил крупные луковицы, то и дело протирая глаза рукавом. — А ты сам кто и откуда, раз уж на то пошло? И как тебя к нам занесло?

Зак и его лысый товарищ с каким то излишним любопытством уставились на меня. Я невольно почувствовал себя глупее некуда. Наверное потому и сбился с панталыку, выдав вместо привычного “Джона Смита” своё настоящее имя:

— Баи Финч, из Нордвика. Был до недавнего времени подмастерьем в скорняжном цеху.

…а ещё — состоял в столичной гильдии свободных мастеров, борющихся с цеховой монополией, имел право голоса в городском совете и был соучредителем мануфактуры «Эванс и Финч», но это всё явно лишнее.

Вот кстати с последней теперь неясно что будет, потому что Свен Эванс ни черта не смыслет в организации производства, даром что знает как делать деньги. А написать доверенность на имя наставника я так и не успел, слишком быстро и неожиданно пришлось бежать из города.

Черт… пропадут рабочие места. И моя идея со школой-интернатом при предприятии тоже. И договорённости, и всё о чём я мечтал и над чем работал. А ведь я даже успел почувствовать этот сладкий вкус победы, будто мне всерьёз всерьёз по силам делать мир вокруг лучше…

Боги, почему все вот так?….

— Ну а занесло не от хорошей жизни, что очевидно.

— Убил кого-то? — спросил Зак.

— Ага, — мрачно ответил я я.

Лысый ткнул Зака локтем в плечо.

— А я говорил. Гони десятку.

— Ты говорил что каторжник, — возмутился Закари.

— Я говорил что убийца.

— За то я говорил что явно городской, и на каторжника не похож.

— И что? Все равно я выиграл. Гони десятку.

— Тогда требую проценты от сделки, — вмешался я, несколько задетый тем что стал объектом спора.

— О как. А ты что, бессмерный чтоль? — поинтересовался победитель и в его тёмных глазах мелькнул характерный огонёк.

— Судя по последней паре недель — возможно.

— Ну так это легко проверить! — с нездоровым энтузиазмом отозвался лысый, демонстративно резким, отточеным движением вспарывая брюхо очередной рыбине.

— Бонза, остынь, — флегматично бросил здоровяк из Горце, даже не удостоив того взглядом. — Сначала ужин, а потом хоть поубивайте друг друга.

Бонза беззлобно фырнул что-то про недостаток чувства юмора.

— А у тебя имя есть? — всё-же поинтересовался я.

— Вилл.

— Вильям?

— Вилдар, если на то пошло. Но лучше просто Вилл. Для ясности.

— А я — Зак! — дружелюбно ответил Зак. — И я из Грауэрштайна.

Действительно, беринг. Угадал.

— А я откуда был, там меня уже нету, — Бонза играючи крутанул нож в руке, словно красуясь, прежде чем с размаху отрубить следующую рыбью голову. — И упаси меня тьма туда вернутся.

— Ага, — насмешливо согласился Зак. — Тебя, дурака, если третий раз поймают, то повесят сразу.

— А тебе руку отрубят. Давно напрашиваешься.

— …или не повесят, а сошлют в форт, на Драконью Пустошь. В целом, один фиг подыхать.

— …и ты мне тоже, дружище, очень дорог.

— Ножом работать не забывайте, ага? — терпеливо напомнил товарищам Вилл, принимаясь за нарезку моркови. — А то обоих потушу и скормлю остальным вместо ужина! — он ссыпал овощи в котёл и вздохнул. — Эх. Жаль что сливок нет. В сливках тушить — вообще сказка…

По правде сказать, меньше всего я ожидал в этом путешествии таких вот уютных посиделок за столом. Вдобавок какой-то заботливый матрос явился из тьмы с четырьмя кружками эля в руках. Для ребят и для меня. И тогда я подумал, что --">