Михаил Петрович Любимов , Лев Эммануилович Разгон , Иржи Прохазка , Евгений Юрьевич Додолев , Дмитрий Лиханов , Курт Воннегут-младший - Детектив и политика 1990 №6(10)

своих стихотворения и по-английски, и по-немецки. Английские тексты в рукописи совершенно ясны. Немецкие же их варианты, восстановленные Кэмпбеллом по памяти, так исчерканы и замараны правкой, что их и не всегда разберешь. Кэмпбелл гордился своими литературными успехами в немецком, к литературному же своему мастерству в английском относился безразлично. Самоутверждаясь в этой гордости, он снова и снова перерабатывал и переделывал стихи, написанные по-немецки, так, видимо, никогда и не удовлетворяясь достигнутым.

Поэтому, желая воплотить в настоящей книге дух поэзии, написанной Кэмпбеллом по-немецки, я был вынужден прибегнуть к услугам тончайшего мастера-реставратора. Человеком, восстановившим, так сказать, вазу из черепков, была госпожа Теодора Раули из Котьюита, Массачусетс, прекрасный лингвист и почитаемая поэтесса.

Значительные сокращения я сделал лишь в двух местах. В Главе Тридцать Девятой снял абзац по настоянию юриста моего издателя. В оригинале этой главы у Кэмпбелла один из членов Железной Гвардии Белых Сынов Американской Конституции кричал фэбээровцу: «Я — больше американец, чем ты! Мой отец придумал праздник „Я — американец!“. Очевидцы сходятся в том, что подобное заявление имело место, но не имело никаких очевидных оснований. Посему юрист счел, что воспроизведение данного заявления в корпусе опубликованного текста может оказаться клеветническим по отношению к действительным авторам идеи праздника „Я — американец!“.

Попутно замечу, что, согласно свидетельствам очевидцев, именно в этой главе Кэмпбелл наиболее точно цитирует все реплики и высказывания. Все сходятся в том, что Кэмпбелл безупречно достоверно, слово в слово, воспроизводит предсмертный монолог Рези Нот.

Вторая из двух единственных сделанных мною купюр приходится на Главу Двадцать Третью, носившую в оригинале порнографический характер. Я считал бы делом чести довести до читателя эту главу, не тронув там ни строчки, не впиши Кэмпбелл прямо в текст просьбу к редактору выхолостить ее.

Название книге дал сам Кэмпбелл, позаимствовав его из монолога Мефистофеля из „Фауста“ Гёте. В переводе Карлайля Ф.Макинтайра (Нью Дирекшнз, 1941) монолог звучит так^[2]: „Я — части часть, которая была /Когда-то всем и свет произвела/. Свет этот — порожденье тьмы ночной/ и отнял место у нее самой./ Он с ней не сладит, как бы ни хотел. /Его удел — поверхность твердых тел./ Он к ним прикован, связан с их судьбой /лишь с помощью их может быть собой./ И есть надежда, что когда тела/ разрушатся, сгорит и он дотла“.

Сам Кэмпбелл определил и кому посвятить книгу. Вот как он объяснял свой выбор в главе, позднее исключенной им из текста:

„Не зная еще, что за вещь у меня получится, я написал следующее: „Посвящается Мата Хари. Она блудила в интересах разведки, и я — тоже“.

Однако сейчас, прочитав часть получившейся книги, я предпочел бы посвятить ее личности менее экзотичной, более правдоподобной и современной, не так похожей на персонаж немого кино.

Пожалуй, я посвятил бы ее кому-то известному, мужчине или женщине, личности, прославившейся содеянным злом, все время твердя себе при этом: „Да нет, в глубине души во мне таится мое настоящее "я", очень хорошее "я", то "я", что сотворено небом".

Примеров на ум приходит тьма, могу их отчеканить целый список без запинки, как чеканят куплеты Гильберта и Салливэна. Но не приходит ни единого имени, которому я мог бы с полным правом посвятить эту книгу, кроме моего собственного.

Так что позвольте мне почтить самого себя следующим образом:

Эта книга перепосвящается Говарду У.Кэмпбеллу-младшему — человеку, совершившему главное преступление своей эпохи: он служил злу слишком явно, а добру — слишком тайно".

Курт Воннегут-младший

ПРИЗНАНИЯ ГОВАРДА У.КЭМПБЕЛЛА-МЛАДШЕГО

1: Тиглатпаласар Третий…

Меня зовут Говард У.Кэмпбелл-младший.

Я — американец по рождению, нацист — по репутации и лицо без подданства по натуре.

Эту книгу я пишу в 1961 году.

Адресую я ее г-ну Тувии Фридману, директору Института документации военных преступлений в Хайфе, а также всем, кого она может касаться.

Чем эта книга должна представлять интерес для г-на Фридмана?

Тем, что написана человеком, подозреваемым в совершении военных преступлений. Г-н Фридман специализируется по людям такого рода. И изъявил страстное желание обогатить свой --">