Миюки Миябэ , Питер Мэй , Масако Бандо - Остров мертвых

Масако БАНДО, Питер МЭЙ, Миюки МИЯБЭ ОСТРОВ МЕРТВЫХ ^{(антология)}

ОСТРОВ МЕРТВЫХ ^(роман)

Модный токийский дизайнер Хинако приезжает на встречу одноклассников в свой родной городок и обнаруживает, что ее ближайшая подруга детства, оказывается, давно погибла. Но не зря Сикоку называют островом мертвых. Ведь по синтоистскому поверью, если обойти все островные храмы против часовой стрелки — любимый человек может вернуться к жизни.

Предисловие

Пламя плясало, выбрасывая алые языки. В отблеске свечи причудливо мерцали тени сидящих кольцом мужчин. Глубокие складки на суровых лицах, словно вырезанные рукой кропотливого скульптора, высокие скулы, рельефные мышцы плеч, упругие бедра. В их позах и выражении лиц было что-то пугающе одинаковое.

На влажных сводах темного грота, набегая друг на друга, дрожали тени.

— Вот уже три месяца, как он ушел, — промолвил один из мужчин.

— Сакура расцвела не в срок, — отозвался другой.

— Волки нехорошо выли.

— Слишком много персиков уродилось в этом году.

Глуховатые голоса наперебой перечисляли капризы природы. Постепенно голоса стихли, растаяв в сыром воздухе грота.

— Значит, все-таки умер… — гулко раскатился в тишине голос старейшины. Ответом ему было молчание. — Кто пойдет следующим?

Мужчины переглянулись. В пламени свечи их вертящиеся из стороны в сторону головы напоминали марионеток.

— Я пойду, — раздался хриплый голос, и один из мужчин тяжело поднялся с места.

Порыв ворвавшегося в грот ветра колыхнул пламя. В гроте по-прежнему висела тишина. Человек принял ее за молчаливое согласие и, поклонившись, направился к выходу.

За порогом грота, расположенного на территории небольшого синтоистского храма, на него обрушились щебетание птиц и пронзительно яркая зелень деревьев. За воротами раскинулись затерянная в горах деревушка и рисовые поля, полосатые, словно кошачий лоб. К склону жались грубые дома, над деревней нависали обрывистые скалы. Острые вершины, похожие на клыки кабана, перемежались плавными линиями холмов. Повернувшись к скалам, мужчина устало прикрыл глаза.

Из горных недр неслось глухое бормотание — вслед ему читали молитву.

Мужчина тихо покинул храмовый двор.

Часть I

Глава 1

^{Птичка в клетке, птичка в клетке,}

^{Когда же ты уснешь?}

За дверью темного здания вокзала раскинулся наполненный светом мир. Пальмы и саговники словно перекатывали на зелени листьев упругие капельки солнца. Синее южное небо летело над стаями белесых домов. Навьюченные багажом горожане, вернувшись на выходные домой, щурились от яркого света на остановке такси.

Прислонившись щекой к вагонному стеклу, Хинако Мёдзин рассматривала этот нехитрый пейзаж. Ей вдруг вспомнилось собственное детство, когда из окна класса, из окна дома, из окна сердца она с опаской выглядывала наружу. А ведь ей так хотелось выпорхнуть из тесной комнаты в сияющую красками взрослую жизнь! Как давно это было. В детстве. На пороге юности, когда ожидания и страхи идут рука об руку, иногда обгоняя друг друга. Огромный мир виделся ярким и праздничным, заставляя сердце гулко биться от радости. Теперь-то она знает, что на самом деле именно детство, казавшееся узкой темной клетушкой, было исполнено света, теплого света, что укутывал ее словно одеялом.

Непослушная прядка взлетела под едва уловимым дуновением ветра и замерла на щеке. Хинако заправила ее за ухо. Жарко. Даже тень вокзала будто пропиталась влажным воздухом душного лета.

По платформе, перекрикиваясь, прошли двое загорелых мужчин.

— Ну и надрался же ты вчера!

— Да брось! Капелюшку можно.

Хинако невольно улыбнулась. Тосское^[1] наречие. Сколько же лет она не слышала этого грубоватого простого языка…

С едва уловимым тосским акцентом динамик сообщил об отправлении поезда до Накамуры. Раздался резкий звонок, и поезд, состоящий из единственного вагона, тронулся в путь.

За окном мелькали кварталы городка Коти. В открытую раму врывался теплый, ласковый ветерок. Хинако, окутанная сладковатым облаком «Коко Шанель», неторопливо обмахивалась веером. --">