Анастасия Шерр - Молох. Укус кобры

сторону. Вот тварь! По кругу меня пустить хочет.

— Помогите! Помогииитееее! — завопила я во всё горло, отвернувшись к окну, и начала молотить кулаками по стеклу. Только стёкла джипа были наглухо затонированы, а сама тачка мчалась так быстро, что вряд ли меня кто услышал бы.

— Ебальник закрой, овца! — оборвал мои никчёмные попытки лысый и довольно откинулся на кожаную спинку сидения. — Щас бы ещё ор твой слушать. Отработаешь мне моральный ущерб и вали на все четыре стороны.

— Я… А я несовершеннолетняя! Меня мамка дома ждёт, если через час не вернусь – в ментовку сразу побежит. А я скажу, что вы меня изнасиловать хотели! Я знаю, кто вы, ясно? — пошла в наступление, хотя получалось довольно фальшиво.

— Ага, — скучающе зевнул боров. — Несовершеннолетняя, мамка, ментовка. Я всё понял.

С переднего сидения послышался смешок – ржут, суки поганые. Напугала ежа голым задом… Как будто у нас бандюки ментов боятся.

— Педофил, что ли? — прищурилась я, используя последний козырь. Так себе козырь. Но попытаться стоило. Смешки спереди прекратились, а лысый перевёл на меня взгляд своих белёсых, заплывших то ли от обжорства, то ли с перепою глазёнок.

— Да мне поебать, сколько тебе там. Сиськи есть, ебать можно, — мордовороты, сидящие впереди, снова заржали, а я поняла, что конкретно влетела. И как от них свалить, спрашивается?

— Дяденька, ну отпустите, а? Я честно-честно больше не буду!

Но тут машина резко встала, а я ударилась носом о подголовник водительского сидения и заорала, на сей раз от боли. Кровь хлынула из носа прямо на джинсы, а я заревела от обиды.

— Бляя, эта шмара весь салон залила! В парилку её отведите, пусть отмоется! — заорал на мордоворотов лысый, и тут же с моей стороны распахнулась дверь.

Я было попыталась выскочить на улицу, оттолкнув охранника, да куда там. Тот даже не покачнулся. Ловко сцапав меня за капюшон, матюгнулся и потащил внутрь здания с говорящей надписью на вывеске «Баня».

В мрачном помещении было душно и воняло какой-то травой. А нас встречала пышнотелая тётка в белом халате, уперев руки в то место, где должна была быть талия.

«Кузьминична», — промелькнуло в голове.

— А это что за чучело? — недовольно нахмурилась она, кивнув на меня. А как же женская солидарность, тётенька?

— Да её отмыть надо. И в комнату отдыха. Михей сегодня угощает корешей, — хмыкнул, а Кузьминична покачала головой.

— Эту, что ли? Какая-то она щуплая. Чё, одну на всех, что ль? Она ж из-под них не вылезет.

— Да мне как-то насрать, тёть Тань, — толкнул меня мордоворот, и тётка цепко схватила за предплечье. — Проворовалась эта соплячка, пусть отдувается. Сама знаешь Михеича, все получают по заслугам.

— Ну, как знаете, — пожала тётка плечами и потащила меня дальше по коридору, в комнату с бассейном и несколькими душевыми. Сама остановилась у двери, кивнула на кабины.

— Давай шмотьё снимай и мойся, скоро придут, — объявила мне таким тоном, словно я к ним сама проституткой попросилась. — Вон там полотенца лежат.

— Не буду, — упрямо встала в позу, зажимая переносицу двумя пальцами. Кровь всё никак не останавливалась.

— Ну смотри, гости придут, уговаривать не станут, — равнодушно пожала плечами Кузьминична, а я бросилась к ней.

— Тёть Тань, отпустите, а? А им скажите, что я сама сбежала! Ну, пожалуйста! — уставилась на неё голодным щенком и, честно говоря, была уверена, что тётка таки сжалится. Но та лишь цокнула языком, шагнула назад, прикрывая дверь.

— Лучше сама помойся, а то эти придут, по роже ещё получишь, — и захлопнула перед моим носом дверь, тут же закрывая её на ключ. Я пнула её ногой, но дверь ожидаемо не поддалась. Вот сука Кузьминична! Женщина ещё, называется! Впрочем, удивляться я уже давно разучилась. Лет с десяти уяснила, что люди – те ещё твари.

Надо валить. Как-нибудь улизнуть. Я быстро огляделась, вздохнула. Нет тут ни окон, ни другой двери. Только в парилку приоткрыта, но оттуда бежать некуда. Да и первым делом все должны бы за стол сесть, вон какая поляна накрыта. А потом набухаются, в парилку пойдут. И тогда смогу выскочить, вряд ли Кузьминична станет и их запирать. Но до того меня могут три раза поиметь прямо здесь.

--">