До - Обычные летние звуки

в поднятые от улыбки щеки. Белла никогда не видела вблизи сына соседки, но сомнений быть не могло. Несмотря на погоду, парнишка был в дутой, болотного цвета куртке и не переставал улыбаться.

Слепой и придурковатый.

– Я могу тебе чем-то помочь?

«Хотя природу мне всё равно не переплюнуть», – подумала Белла и тут же устыдилась. И тут же вспомнила про торт, которым хотела загладить вину и за вчерашнюю вечеринку, и за слова мужа, и за свои мысли.

– Здрааавствуйте! – парень отцепился от колонны и сделал шаг навстречу, – с днём рождения, красотка!

Белла попыталась улыбнуться. Непонятно кому и для чего – искренней радости от поздравления соседа она не испытывала, тем более он бы всё равно не увидел её натужной улыбки.

– Спасибо… Кирилл… – она постаралась, чтобы это не прозвучало как вопрос, она хотела показать, что знает своих соседей, она хотела поскорее извиниться за вчерашний шум куском подсыхающего пирога и закончить эту беседу.

– Костя! – дутая куртка зашуршала, подчёркивая нелепый поклон. Белла, не отрываясь, смотрела на широкую улыбку, будто расплывшуюся только для того, чтобы держать очки, – пью, красотка, за твою фигуру! Ты потрясающе выглядишь в красном.

Женщина в домашней серой футболке и жёлтом фартуке посмотрела в сторону дома вдовы. Через густую, буйную зелень соседского сада белел только конёк крыши. Даже если предположить, что парень видит хоть что-то, ему бы пришлось находиться чуть ли не в их саду, чтобы рассмотреть платье именно на ней.

– Спасибо, – в этот раз Белла даже не попыталась улыбнуться, – постой здесь.

Хозяйка вернулась в дом и поспешила на кухню. Замерла над подносом с недоеденным тортом. Кремовые завитки смазались, половина лепестков шоколадной розы превратилась в бесформенную кучу с серебристой сладкой бусинкой в середине. Белла повертелась в поисках ножа, чтобы вырезать кусок поаккуратнее. Но потом решила, что это ни к чему – от мысли, что дурачок прятался у самой изгороди и наблюдал за ними, ей стало брезгливо, как и от вида коричневой круглой кучи на торте.

– Всё равно не разглядит и, скорее всего, не донесёт, – сказала Белла своей большой светлой кухне и отправилась с подносом к дверям.

Оказавшись в гостиной, женщина притормозила и сбавила шаг. Она бесшумно проскользнула по полу и вышла на крыльцо. Сосед, как большая бестолковая обезьянка, снова висел на вытянутой руке, обхватив колонну. Очки были направлены в сторону дверного проёма, в котором, стараясь не дышать, стояла Белла.

«Он меня не видит», – подумала она, чувствуя, как от напряжённых мышц постепенно тяжелеет поднос. Женщина осторожно присела на скамейку и поставила торт на колени. Парень продолжал молча «смотреть» в прежнюю точку.

«Жопой, что ли ты меня увидел в красном!»

Неожиданно справа с шорохом и глухим стуком приземлилось яблоко. Костя вздрогнул и обернулся на звук.

– Это всего лишь яблоко, – Белла продолжала неотрывно смотреть на соседа, который снова вздрогнул и теперь уже обернулся в её сторону. Улыбка, подпирающая очки, спала, вместо неё затемнел овал рта, через который парень шумно и быстро задышал.

– Эй… с тобой всё в порядке?

Белла со смесью отвращения и пробивающегося ужаса наблюдала, как сосед, прижавшись к колонне, часто и громко стонет. Он вывалил язык на нижнюю губу, добавляя своим стонам похотливой придурковатости. Когда он начал вскрикивать, подражая подслушанному где-то бурному оргазму, женщина не выдержала:

– Послушай-ка, иди отсюда! И не вздумай больше приходить! – она чуть было не сказала «дебил», но вовремя осеклась – в такие спорные моменты с такими спорными людьми лучше не позволять себе лишнего. Не скрывая отвращения (всё равно не увидит!), Белла схватилась кончиками пальцев за дутый рукав и потянула, отрывая гостя от своего дома.

– У тебя прекрасный дом и прекрасный муж! Я горжусь тобой, доченька! За тебя! – даже в его высоком, неуправляемом по громкости голосе сохранились тёплые, разморенные праздником, интонации матери Беллы. Всё ясно – парень не видел её в красном платье – он слышал о нём. Как и о доме с прекрасным мужем.

Белла отпустила рукав соседа и замерла в нерешительности. Обернулась на торт и подумала, что совершенно не представляет, за что же ей нужно извиняться.

– Костя, – она помолчала, подбирая слова, которые пролезут за барьер его логики и не вернутся --">