Дин Рэй Кунц - Краем глаза

что увидит впечатавшееся в них отражение бегущей секундной стрелки.

Мнительный по натуре, хотя внешне и не производил такого впечатления, высокий, сильный, Джо мог бы сойти за Самсона, выворачивающего колонны и обрушивающего крыши на головы филистимлян. Его отличали доброта и полное отсутствие наглости и самоуверенности, зачастую свойственных мужчинам его габаритов. Всегда счастливый, всегда радостный, он считал, что его с лихвой одарили деньгами, друзьями, семьёй. Вот и опасался, что однажды судьба решит, что пора свести все к общему знаменателю.

Особых богатств у него не водилось, но на жизнь вполне хватало, и Джо не боялся потерять деньги, зная, что всегда сможет снова их заработать благодаря врождённым трудолюбию и старательности. И если что мучило его по ночам и мешало спать, так это тревога за своих близких. Жизнь Джо воспринимал как первый зимний ледок на пруду: более хрупкий, чем казалось на первый взгляд, пронизанный скрытыми трещинами, с холодной темнотой под ним.

Кроме того, Джо Лампион не считал Агнес обыкновенной женщиной, что бы она сама ни думала по этому поводу. Для него она была великолепной, уникальной. Он не ставил жену на пьедестал лишь потому, что ни один пьедестал не мог поднять её так высоко, как того заслуживала Агнес.

Потеряв её, он бы потерял все.

Все утро Джо Лампион размышлял о всяческих медицинских осложнениях, связанных с родами. Об этом он уже знал куда больше, чем следовало, несколько месяцев тому назад проштудировав толстый медицинский справочник. И от сведений, содержащихся на страницах справочника, волосы на затылке Джо вставали дыбом куда как чаще, чем от отменного триллера.

Без десяти час, не находя себе места от вертящихся в голове описаний предродовых кровотечений, послеродовых кровотечений и эклампсионных судорог, распахнув дверь, он ворвался на кухню и заявил:

— Хватит, Агги, мы ждали достаточно долго.

Она сидела за столом и писала подарочные открытки к шести выпеченным утром пирогам с черникой.

— Я прекрасно себя чувствую, Джой.

Кроме Агги, никто не решался называть его Джоем. Шесть футов три дюйма роста, вес двести тридцать фунтов, суровое, словно вырубленное из камня лицо, он внушал страх, пока не начинал говорить своим низким мелодичным голосом или человек не замечал доброты, светящейся в его глазах.

— Мы сейчас же едем в больницу. — Он навис над столом.

— Нет, милый, не сейчас.

И хотя Агги ростом не доставала Джо до плеча, а весила, за вычетом тех фунтов, которые прибавила во время беременности, в два раза меньше, он бы не смог поднять жену со стула, не будь на то её воли, даже если бы решил воспользоваться домкратом. В любом противостоянии с Агги Джой всегда играл роль Самсона остриженного.

С глухим горловым рёвом, которым мог бы убедить гремучую змею вновь свернуться клубочком, превратившись в смирного дождевого червя, Джой добавил:

— Пожалуйста.

— Мне надо написать открытки, чтобы Эдом утром разнёс их вместе с пирогами.

— Меня заботит только один пирожок.

— А меня — семь. Шесть с черникой и один в животе.

— Вечно ты со своими пирогами, — раздражённо бросил Джо.

— Вечно ты со своими тревогами, — парировала Агнес, одарив мужа улыбкой, которая растопила его сердце, как горячее солнце растапливает сливочное масло.

Он вздохнул:

— Допиши открытки, и поедем.

— Допишу открытки. Потом позанимаюсь с Марией английским, — уточнила Агнес. — А потом поедем.

— Ты не в том состоянии, чтобы учить английскому.

— Когда учишь английскому, нет нужды поднимать тяжести, дорогой.

Все это время она не оставляла своего занятия, и он наблюдал, как аккуратные буквочки слетают с конца её шариковой ручки.

И лишь когда Джой наклонился над столом, Агги подняла голову и её зелёные глаза блеснули в отброшенной им тени. Гранитное лицо Джоя приблизилось к её фарфоровому личику, и, словно боясь разбить его, Агги чуть привстала, чтобы встретить поцелуй мужа.

— Я люблю тебя, вот и все. — Звучащая в её голосе беспомощность только разозлила его.

— И все? — Она вновь поцеловала мужа. — Мне этого достаточно.

— Что же мне сделать, чтобы не сойти с ума? Звякнул звонок.

— Открой дверь, — предложила Агнес.

Глава 3

Девственные леса побережья Орегона огромным зелёным куполом накрывали холмы, и на земле, как и в любом святилище, царила тишина. В вышине, над изумрудными --">