Александр Михайлов - Кевларовые парни

влюбился. «Ничего, все будет в порядке», — говорят эти глаза. «Да, конечно, да. Слава Богу, что все кончилось. Она не понимает, что для меня это действительно конец. Ощущение такое, — теперь-то сознание фиксирует его как положено, — будто тебя перерубили пополам».

— Там кто-то стучит, пойди посмотри.

Это Мишка, действительно свой среди остальных номинальных своих.

— Собрались? — он по-хозяйски обходит углы, прикидывая количество мест багажа. Не ровен час и ему… так же под зад коленом. Спецслужбы с нами после восемьдесят пятого не шибко церемонятся, а потому чужой опыт тоже опыт. Может быть, даже полезнее собственного, тем более такой.

— Старик, пришла шифровка, наши свинтили в Москве ихнего второго секретаря, значит, просто рокировка. — Мишка лезет в карман, достает сигареты и лихим щелчком посылает одну в рот. На всегда хитрой морде — гримаса сочувствия. Но сочувствия искреннего. — Только почему именно ты?.. Хотя, впрочем… Слушай, этот обкомовский сынок, твой шеф, вторые сутки мучается медвежьей болезнью. — Мишка с трудом подбирает слова. Дело пустое. Можно сказать, зряшное. Олег почти наверняка знает все, что тот хочет выразить в звуке. Если не пуд соли, то уж ведерко они за это время точно съели на пару. — Я ничего не хочу сказать, но он тут, случаем, не поучаствовал ли? Ты ведь не должен был никуда ехать, ты не работал с агентом. Это он тебя попросил?..

Олег кивает, пытаясь совладать с непокорным чемоданом.

Даже если бы не просил, все равно пришлось бы поехать — по ненавязчивому приказу: таким перспективным с пеленок работникам приказано помогать всем личным составом. Сколько лет прошло, а отпрысков партийных дворян, словно во времена Екатерины, зачисляют в Гвардию, или что там от нее осталось, с младых ногтей.

— Ты большому шефу сказал? — Мишка пускает кольцо дыма.

— Что шефу какой-то старатель без роду, без племени?! У шефа заботы покруче: папашу московского не обидеть, оболтуса его сохранить да свой срок спокойно досидеть. Зачем шефу лишние круги по воде? — сопит Олег. — Ему сейчас отписываться и отписываться…

— Ты ничего ему не сказал?!

— Раньше надо было говорить. Теперь какая разница? Будем считать, что просто так звезды встали или карта такая выпала — выбирай что хочешь. Права качать — себе дороже…

На экране телевизора новости. Дикторы, наперебой демонстрируя улыбки, рассказывают о последних событиях в мире. Розовой маской лежит грим, отчего лица приобретают оштукатуренный вид. Калейдоскоп событий обрушивается на головы обывателей. В череде свежих катаклизмов, светских раутов и политических заморочек на экране появляются полицейские машины, вертолет с верхней точки фиксирует события минувших суток на том злополучном шоссе. А вот и Олег собственной персоной. Вид помятый, но ничего…

— Звезда экрана — советский разведчик в дипломатической шкуре, — комментирует Мишка. — Как разведчик разведчику скажу: а ты ничего… Я бы так не смог. Смотри, а морда-то, морда…

— Кирпича просит?

— Да нет, нормально. Только наглая больно.

— Как учили. Ах, мать его! — Колено снова срывается с крышки чемодана, отчего она вскидывается, как катапульта, и сбрасывает Олега на пол.

— Черт! — он пинает строптивый «чумадан» ногой. — Пропади ты пропадом! — Потом делает глубокий вдох и снова начинает борьбу с крышкой.

— Помочь? — Мишка сочувственно созерцает эту захватывающую своим драматизмом схватку.

— Обойдусь. — Олег сопит и, навалившись всем своим отнюдь не хилым телом, застегивает-таки замки. — Теперь бы только в таможне не открывать.

— А ты скотч возьми, — советует Мишка. Старый прием: когда чемодан, легкомысленно вскрытый бдительными таможенниками, уже просто невозможно закрыть, его заматывают скотчем.

— Ну, вот и все! — Олег озирается по сторонам. «Ничего не забыл?» Пустые, так и не обжитые за эти несколько месяцев углы квартиры. Обрывки газет, веревок, куски пенопласта.

— Присядем на дорожку.

Сели, помолчали. Початая бутылка виски оказалась кстати.

— Ну, за что пьем? — Говорить тост первым Мишка не решился.

— За что? — Олег задумался. — Давай выпьем за навоз. За нас с тобой, за настоящих мужиков…

— Дерьмо-то при чем?..

— Да ведь в такую почву что ни посади, все вырастет. Хоть хрен, хоть анютины глазки.

— Хрен крепче получается.

— Так вот, чтобы на такой почве ни хрен, ни лопухи не росли. И --">