Вадим Валерьевич Булаев - Когда полиция ещё была милицией

прокорма себя и сопливого семейства. Все, у кого в карманах водились хоть какие — то финансы, это место обходили стороной. Качество предлагаемых продуктов и напитков наводило на печальные размышления о вполне возможном визите к веселым ребятам в чине патологоанатомов, а в лучшем случае на горшок в серьез и на долго.

Жеку в толпе опер выхватил мгновенно. Это оказался довольно затертый тип не понятного возраста с землистым лицом и мутными от частых возлияний в виде крепких напитков глазами. По малозаметному знаку Андрюха отвалили на пару метров в сторону, создавая видимость конфиденциальности беседы. Некоего, так сказать, таинства.

— Начальник… Дущик это… Щас он у телки… Хату я покажу, телефон вот… — узловатая рука с пальцами, украшенными татуировками в виде перстней ''дорога через малолетку'' и ''по жизни на воле, пол жизни в тюрьме'', сунула обрывок от сигаретной пачки с коряво написанными цифрами, — как примите, меня не засвети… Мне еще тут жить.

— Лады. Показывай адрес. А телефон у тебя откуда?

На этот вопрос Жека долго не отвечал. Они уже пришли к одной из близлежащих пятиэтажек, когда он, наконец, глухо произнес:

— Встречался я с ней. Еще до первой ходки. Она теперь замуж выскочила, но живет тут же, только старикам своим квартиру где-то на другом районе прикупила… А я за ней до сих пор… Так, вот подъезд, четвертый этаж, с лестницы налево. Вон, видишь стеклопакеты? Это там.

Не прощаясь, он пошел обратно, но вдруг повернулся и с жалостью в голосе попросил:

— Леха, дай на пузырь… Очень надо…

Опер молча выгреб из куртки какие-то деньги, которые не глядя сунул в угодливо подставленную руку.

Дом оказался без лифта, так что на четвертый этаж идти пришлось пешком. Оно и к лучшему. Ежели чего вдруг случиться, так на один путь отхода у злыдня меньше.

Указанная квартира встретила их стальной дверью с врезными австрийскими замками. Стараясь не шуметь, пару минут постояли, вслушиваясь. Ничего.

— Да, добротно засели, — произнес Андрюха, — как входить думаешь?

— Через хозяев. А что, есть варианты?

— Да нет… Так что, звонить? — рука коллеги потянулась к высоко приделанной кнопке в форме гномика.

— Не надо. По другому…

Мнушкин бережно достал из-за пазухи старый мобильник, по своим размерам в наше время минимизации средств связи выглядевший армейской рацией. Глядя на бумажный клочок, полученный от своего доброхота, набрал номер и нажал вызов. Ответили не сразу.

— Алло. Алло. Говорите, пожалуйста, — произнес томный женский голос.

— Мне бы Сергея услышать. Если можно.

После секундной паузы тот же голос эротично произнес:

— Какого Сергея? Вы ошиблись, набирайте пожалуйста пра…

— Дущенко. Дай мне его, овца, срочно!

Из динамика послышалось эхо не внятного разговора на повышенных тонах. После довольно продолжительных препирательств, во время которых опер с тоской глядел на отображаемый на дисплее таймер разговора, безжалостно поедающий и так не большую зарплату, мужской голос не вежливо, с хамством в голосе, ответил:

— Кто это?!

— Милиция, родной.

— Какая милиция?!

Этот вопрос задают почти все при визите человека, наделенного полномочиями карательной власти. Поначалу это смешит, потом надоедает, потом вызывает злобу. Поэтому менты почти всегда дают один и тот же стереотипный ответ.

— Японская, блин… А какую ждали? Серега, открывай. Все равно ведь достанем!

В ответ послышались грубые ругательства, связанные с милицейским интеллектом, нетрадиционной половой ориентацией и возможности однополой любви с ним, Дущиком, но только он будет представлять активную сторону.

Дослушивать по своему увлекательный монолог опера не стали. Все это они уже проходили не один раз. И ни один из угрожавших, оказавшись в цепких руках уголовного розыска, не посмел даже попытаться воплотить свои пожелания в жизнь, потому что получал по полной программе уже за одни глупые, не обдуманные заявления.

Против ожидания, внутрь их не впустили и на встречу тоже никто не вышел. Простояв так минут пятнадцать, оба офицера многострадальной милиции стали чувствовать себя идиотами, у которых взрослые, но не слишком умные дяди отняли конфетку. Пора было что-то решать, все происходящее явно попахивало откровенным хамством. Андрей стал без остановки жать на кнопку звонка, оглашая квартиру слышными даже в подъезде трелями, а Леха молотил --">