Вадим Валерьевич Булаев - Охотник 2

Вадим Булаев Охотник 2

Когда-то меня спросили, как я стал Охотником. Не из любопытства, в ответ на которое можно отшутиться, если интерес проявил знакомый или послать куда подальше, если это посторонний человек. Из сопереживания.

Спросил приятель. Единственный человек, с которым я поддерживаю хоть какие-то отношения. Купец, поставляющий мне патроны и припасы. Он очень хотел стать моим другом, да и сейчас не оставляет надежды чисто по-человечески сблизиться, без пошлых мыслей; и делал для этого всё, что в его силах.

Не стал. Не потому, что плохо старался или вызывал у меня отвращение. Ничего такого не было. Просто друзья не нужны мне. Они — лишнее звено в моём новом мире; слабое, отвлекающее от цели.

Но тогда я ответил. Из уважения к его попыткам.

— Знаешь, — сказал ему я, — я прекрасно понимаю, что произошло с моей семьёй в тот паскудный день. Друг убил тварей, они отомстили. Но я не ищу правду. Мне не надо. Правды попросту нет. Есть боль. После смерти близких она для меня материальна, она всегда со мной. И не лезть в петлю или спиться мне не даёт только одно: нужность. Пока я Охотник и существуют где-то недобитые твари — жизнь имеет смысл. Я чищу мир от них, ведь должен же кто-то это делать?

Это мой путь и мой выбор, помогающий мириться с самим собой. Твари — зло. И плевать на их разум, на их жажду жизни. Мир принадлежит людям, и точка.

Вот как я ему тогда ответил, и нимало не покривил душой.

* * *

…Вспышка. Можно просыпаться — самое время. Солнечный лучик сделал своё дело — разбудил как положено, когда нужно. Привычно вслушался в окружающий мир, потянулся спросонья. Сейчас около десяти утра. Специально вчера лёг так, чтобы свет из прорехи в крыше разбудил меня попозже. Спешить некуда, можно и отоспаться.

Нет. Мне ничего не приснилось. Я вообще не вижу сны. Боюсь их, боюсь их, боюсь того, что они могут с собой принести. Просто стандартно сработала выработанная привычка спать вполглаза, кожей ощущать малейшие изменения вокруг и любую опасность. Мозг должен бодрствовать всегда. Знаю, это похоже на психическое расстройство, но мне плевать.

Первым делом осмотрелся вокруг. Тут хорошее место, удачное, далеко видно — старая водонапорная башня у вымершего посёлка, и я под самой её крышей. Не в первый раз тут ночую — обустроился. Припасы кое-какие имею, воду, спички в тайнике.

Вчера забрался на ночлег поздно, когда совсем уж стемнело. Всё наделся хоть чей-нибудь след найти. Вторую неделю ни одной твари не убил. Прячутся, сволочи… Или закончились. Если так — приятно думать, что в этом и моя заслуга есть. Хотя это маловероятно…

Скучно, обыденно, ровно…

* * *

А это что? — среди деревьев мелькнула тёмная тень.

Всмотрелся — ну точно, тварь, только странная. Из-за листвы плохо видно. Бежит в мою сторону. Это хорошо, подпущу ближе.

За то, что она меня учует — я совершенно не боялся. И одежда, и обувь, и даже вход в башню обработаны особой пропиткой, отбивающей всякий запах. Сам придумал. Ещё ни разу не подвела.

Тварь выбежала на дорогу. Всмотрелся. Да это собака! Породистая!

Я от неверия протёр глаза. Да нет, точно… Доберман!

Плевать на тонкости! Это — тварь! И я её сейчас убью! — рука начала устраивать приклад винтовки поудобнее. Не той, дешёвенькой, давно канувшей в Лету, а чуда немецких оружейников, большие тысячи когда-то стоила. Из такой даже ребёнок не промажет. С чего начать — в лапу или в бедро? Чтобы подохла не сразу, помучилась…

Но опыт, как всегда, победил эмоции. Сейчас отправлять в ад эту четвероногую мерзость рано. Надо за ней проследить и выйти на её стаю. А уж там покуражиться от души, устроить точечный геноцид…

— Ну что, пойдём?

Я вздрогнул. Голос раздался почти рядом с моей башней. Как это я человека не заметил? Старею, позор на мою седую голову. А с кем это он болтает?

Аккуратно выглянул — навстречу твари шёл худощавый мужчина моих лет, одетый в неновые, но ухоженные вещи. На его плече беспечно лежало ружьё.

Он что, безумец?!

Против ожидания, неизвестный совершенно спокойно обратился к твари, едва её завидев.

— Нормально всё? Ну и хорошо.

В ответ собачье отродье радостно завиляло обрубком хвоста, не проявляя при этом никакой агрессии.

Да что происходит?!

— Вот придём ко мне домой, — продолжал мужчина, — возьмём мой велик и наперегонки ка-а-а-к двинем! У меня велик классный, скоростной… Смазать, --">