Шон Хатсон - Сборник. Хоррор, детективы. Компиляция. Книги 1-9

Шон Хатсон Белый призрак

«Мы удовлетворены также и тем, что положен конец деятельности триад в Соединенном Королевстве, хотя остались мелкие банды, использующие структуру и терминологию триад. Следовательно, мы можем констатировать, что опасения относительно возможности повторного проникновения триад в китайскую общину весьма преувеличены. Для них нет оснований. И сам термин „триада“ можно смело изъять из полицейской лексики»

Выдержка из доклада Комитета по внутренним делам палаты общин

«О положении в китайской общине» (1985 г.)

"Если вы думаете, что у вас нет проблем, то это лишь потому, что вы их пока не обнаружили... "

Высказывание полицейского офицера, пожелавшего остаться неизвестным (Лондон, 1993 г.)

Часть первая

«Редкий лишь гость наслажденье, а боль неотступно при нас»

Джон Китс

"И если бреду я по темной дороге — по этой дороге бреду я один... "

Iron Maiden

Глава 1

Взрыв сбил его с ног.

Шон Дойл рухнул на пол и несколько раз перевернулся; в ушах у него звенело от непрерывной пулеметной пальбы. В клубах дыма, оглушенный и ослепленный, задыхающийся от пороховой гари, он с трудом поднялся на ноги.

От частой стрельбы револьвер Дойла 45-го калибра раскалился. Раздавались крики и громкие стоны.

Кровью был забрызган не только пол, но и белые стены холла. Внезапно он почувствовал боль. Мучительную боль.

Сильнейший удар в плечо отбросил его назад. Из раны хлынула кровь.

От пулеметного грохота закладывало уши.

Дыма стало еще больше.

Единственное, что он еще был способен различить, — это вспышки от выстрелов. Все остальное терялось в дымовой завесе.

Он побежал по холлу и, споткнувшись вдруг о чье-то тело, распластался на полу. Рядом с ним лежал мужчина в форме. Ирландская полиция.

Полицейский был мертв, лицо разворочено пулями. Дальше Дойл пополз на четвереньках, его руки скользнули по луже крови, в которой лежала изуродованная голова мертвеца.

БУДЬ Я ПРОКЛЯТ!..

Справа виднелась лестница. Низко пригнувшись, одолевая по две ступеньки разом, он бросился наверх.

Стену над его головой прошила очередь.

И снова ранение — на сей раз пуля угодила в бок.

Дикая боль!

Когда же пуля пронзила Дойлу грудь, у него перехватило дыхание.

Он закашлялся, выплевывая сгустки крови, и выстрелил наугад, в клубы дыма.

Отдача «сорок пятого» болью отзывалась в ранах, но он снова и снова нажимал на спусковой крючок.

Через открытые двери в дом врывались какие-то фигуры, едва различимые в дыму.

Оглушительно грохотали выстрелы.

Дойл попытался кричать, ему захотелось услышать собственный голос, заглушить звук пальбы, но, вздохнув, он почувствовал жжение в пробитом пулей легком.

Еще один взрыв.

Голова кружилась, ноги не слушались, и лишь невероятным усилием воли он заставлял себя карабкаться вверх к лестничной площадке.

Оглушенный громоподобными взрывами, полуослепший от едкого дыма, тяжело раненный, он еле двигался, понимая, что вот-вот потеряет сознание. Изо всех сил стиснув рукоятку «сорок пятого», — словно это могло спасти от беспамятства, — ощущал себя как бы на краю бездонной черной пропасти, в которую может низвергнуться в любую секунду.

Люди, врывающиеся в дом, тут же падали, сраженные огнем того же оружия, от которого пострадал и Дойл.

Пули вновь барабанили по стене и по ступеням — пунктирная линия, несущая смерть, неумолимо приближалась к нему. Он нажимал на спусковой крючок револьвера, пока боек не ударил по пустому патрону.

БУДЬ Я ПРОКЛЯТ!..

Адская боль!..

ТЫ УМИРАЕШЬ.

НУ И ЧТО?

Ради чего теперь жить?

Она умерла.

Он видел ее тело, изрешеченное пулями, всего несколько минут назад, он прикасался к ее лицу, чувствовал, как она холодеет.

ТЫ УМИРАЕШЬ.

Еще одна очередь вспорола стену, пробивая дыры в кирпичной кладке прямо у него над головой.

Дрожащими руками Дойл рылся в карманах пиджака и набивал патронами барабан револьвера.

Боль становилась нестерпимой.

ТАК МНОГО БОЛИ.

Он заскрежетал зубами.

Чувствовала ли она эту адскую боль, когда умирала?

Следующая пуля вонзилась в ногу, разорвав --">