Джек Хиггинс - Сборник "Детективы". Компиляция. Книги 1-27

Он был в маленькой, отделанной белым кафелем ванной, и его отражение смотрело на него из большого, по пояс зеркала. Лицо его казалось изможденным, измученным, глаза ввалились, на щеке виднелись борозды от ногтей.

Рубашка была вся в крови; он оперся о раковину, чтоб не упасть, и разглядывал себя в замешательстве. Рядом стоял плотный мужчина в потертом плаще и мягкой фетровой шляпе; его глаза на грубоватом лице смотрели на Брейди сурово и неприязненно.

— Как себя чувствуете? — резко спросил он.

— Ужасно! — прохрипел Брейди, и собственный голос показался ему чужим.

— И поделом тебе, мразь, подонок! — сказал мужчина и грубо толкнул его в дверь.

В гостиной оказалось полно народу. У двери стоял полицейский в форме, а двое сыщиков в штатском ползали по всей комнате, выискивая отпечатки пальцев.

Высокий худой человек — седовласый, в очках в роговой оправе — сидел на краю тахты с блокнотом в руках и слушал маленького сгорбленного старичка, который стоял перед ним, беспокойно теребя матерчатую кепку.

Когда Брейди появился в дверях и маленький старичок заметил его, лицо его исказилось от страха.

— Это он, инспектор Мэллори, — пробормотал он. — Тот самый тип.

Мэллори обернулся и спокойно взглянул на Брейди.

— Вы уверены, Блейки?

Маленький человечек твердо кивнул.

— Вряд ли я когда-нибудь забуду его, начальник. Я его хорошо разглядел, когда он стоял в дверях — она как раз зажгла свет.

Вид у Мэллори был усталый. Он что-то записал к себе в блокнот и кивнул.

— Очень хорошо, Блейки. Вы можете вернуться к работе. Позднее мы вызовем вас для показаний.

Человечек повернулся и направился к двери.

— Послушайте, что, черт побери, тут вообще происходит? — медленно произнес Брейди.

Мэллори холодно посмотрел на него.

— Лучше покажите ему, Гауэр, — сказал он.

Полицейский, который вывел Брейди из ванной, подтолкнул его к двери в спальню. Брейди неуверенно остановился в дверях. Сверкнула вспышка, и фотограф, обернувшись, посмотрел на него с любопытством.

В комнате был полный разгром, на полу в беспорядке валялись туалетные принадлежности, и занавеси трепетали на ветерке, задувавшем из разбитого окна. Простыни и одеяла свисали на пол, а напротив, на стене, видны были брызги крови.

Еще один сыщик стоял на коленях, заворачивая в полотенце старинную из китового уса, трость. Она была скользкой от крови; он обернулся, взглянул на дверь, и неожиданно в комнате стало тихо.

Гауэр подтолкнул Брейди вперед, к изголовью кровати. Что-то лежало там, покрытое одеялом, в узком пространстве между кроватью и стеной.

— Смотрите! — сказал он, сдергивая одеяло. — Смотрите хорошенько.

Одежда ее была разодрана и сползала клочьями. Она лежала, распростертая на полу; ее ноги выше колен были забрызганы кровью, но страшнее всего было лицо — липкое, вязкое месиво окровавленной плоти.

Брейди отвернулся, тошнота подступила ему к горлу. Гауэр выругался и толкнул его к двери.

— Ты — гнусный, отвратительный выродок! — бросил он злобно. — Я с удовольствием бы вздернул тебя своими руками.

Мэллори по-прежнему сидел на тахте, но теперь он внимательно изучал паспорт Брейди. Брейди посмотрел на него, в глазах у него был страх.

— Вы думаете, что я это сделал?

Мэллори кинул Брейди его пиджак.

— Вы лучше оденьтесь, а то простудитесь.

Он повернулся к Гауэру.

— Постереги его пока в другой спальне. Я там буду через минуту.

Брейди попробовал что-то сказать, но слова застревали у него в горле, и Гауэр, подталкивая, вывел его из комнаты, через ванную в соседнюю спальню. Она была маленькая, скромно обставленная: только узкая тахта под окном да большой стенной шкаф в нише. Гауэр толкнул Брейди вниз, на небольшое деревянной кресло, и оставил его под присмотром молодого констебля.

— Не найдется ли у вас сигареты? — спросил Брейди, когда полицейский вышел.

Констебль поколебался, потом расстегнул свою форменную куртку и вынул оттуда помятый серебряный портсигар. Ни слова не говоря, он протянул сигарету Брейди и дал ему прикурить, потом вернулся на свой пост у двери.