Валериан Маркаров - Всему свое время

Всему свое время

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом:

время рождаться, и время умирать;

время насаждать, и время вырывать посаженное;

время убивать, и время врачевать;

время разрушать, и время строить;

время плакать, и время смеяться;

время разбрасывать камни, и время собирать камни;

время обнимать, и время уклоняться от объятий;

время искать, и время терять;

время молчать, и время говорить;

время любить, и время ненавидеть;

время войне, и время миру».

Царь Соломон.

ГЛАВА 1. Эйрин

– С днём рождения тебя, папа! – молодая женщина в зелёном шарфе, повязанном поверх элегантного кашемирового пальто красного цвета, легко ступив в палату, склонилась над больным и, нежно обхватив его за шею, мягко прикоснулась своими пухлыми губами к его щеке.

Он лежал в небольшой палате, в которой основное место занимала кровать с надувным матрасом, что автоматически подкачивался воздухом, если больному меняли позу. Кнопки по бокам кровати позволяли регулировать изгиб, а также поднимать или опускать её поверхность.

Напротив кровати, на стене, висел небольшой плоский телевизор, окруженный по бокам разными картинками, а под ним были аккуратно расставлены мягкие стулья для посетителей. В углу палаты – туалет с душевой кабинкой и всеми необходимыми для гигиены принадлежностями.

Рядом с кроватью примостилась одинокая белая тумбочка с пультом, с помощью которого можно было включать или выключать свет, либо только приглушать его, регулировать громкость и каналы телевизора, или, если это необходимо, вызвать медсестру.

На стене, за изголовьем кровати, неугомонно мигала своими жёлтыми индикаторами различная аппаратура, датчики с мониторами, а также какое-то приспособление для капельницы, отнимающее, вероятно, поверхностный сон у всех здешних обитателей. Именно оно очень громко пищало по любому поводу, сигналя медсёстрам о том, что либо трубка предательски перегнулась, либо вводимое лекарство вот-вот закончится.

Вошедшей женщине на вид было лет двадцать пять. Среднего роста и изящного телосложения, в ней таилось что-то завораживающее, истинно кельтское. Она любила свои красивые волосы и с гордостью их носила – невероятного, ослепляюще золотистого, переходящего в рыжий, цвета, очевидно считая их одним из своих богатств, которое она бережно хранила и за которым ухаживала без особой сложности.

Обладая добрым лицом с ровным носом, на мир она глядела открыто своими глубокими, зелёного цвета, глазами, под которыми было рассеяно небольшое количество мелких, задорных веснушек. На висках её можно было увидеть просвечивающиеся голубые вены под тонкой белой кожей. Мужчины, наверное, не отнесли бы её к эталону красоты, однако, пообщавшись с ней лишь некоторое время, проницательные представители сильной части человечества непременно подмечали ее безупречный вкус, хорошие манеры настоящей леди, умение красиво говорить, её обаяние и притягательность! Знали бы они ещё, что Эйрин отлично двигается в танце, играет на фортепиано и гитаре, увлекается фотографией и довольно уверенно держится в седле!

– Ты ведь помнишь, какое сегодня число? – спросила она, не отводя взгляда от его потемневших глаз. – 17 марта! Тебе сегодня 65, папа!

– Я скорее помню, что сегодня день Святого Патрика, – гордо сказал он. –Как там парад? Ты сделала фотоснимки?

– Да, конечно, папа. Специально для тебя поднялась на балкон в Bullring, в Digbeth. С него открывался замечательный вид на участников парада.

Она стала демонстрировать ему фотографии со своего новенького iPhone 8. Одну за другой.

– Поднеси поближе… Ага, вот так… К счастью, воды городского канала не окрасили зелёным цветом, – произнес он. –И, уверен, в пубах желающим сегодня тоже не предложат зелёного пива…

– Да, это было бы уже слишком. Мы ведь не в Нью-Йорке или Бостоне. Достаточно того, что в одеждах и в украшениях преобладают цвета НАШЕГО флага – зелёный, белый и оранжевый. А пиво льется рекой… Так и должно быть!

– Расскажи, как всё начиналось?

– Как всегда, папа, парад открывал лорд-мэр Бирмингема вместе с самим Святым Патриком, нашим небесным покровителем…

– Какой он тут важный, наш мэр! – отметил тот, рассматривая снимки. – Весь такой напыщенный --">