Андрей Борисович Троицкий - Заблудившиеся

Андрей Троицкий Заблудившиеся

Глава 1

Жизнь писателя Алексея Дмитриевича Пашкова переменилась, когда порог его комнаты переступил человек, назвавшийся Виктором Сайкиным, членом попечительского совета при одном крупном московском издательстве. Пашков удивился, он никогда не слышал о попечительских советах при издательствах, кроме того, писателю с трудом верилось, что его имя еще кто-то помнит.

Он пропустил гостя в комнату и предложил свое кресло, разглядывая дорогой твидовый пиджак посетителя и яркий шелковый галстук с абстрактным рисунком. «Красть у меня все равно нечего», — решил Пашков, и волнение немного улеглось. Гость поерзал в кресле, закинул ногу на ногу, спросив разрешения, закурил и начал вежливо расспрашивать Пашкова о жизни и здоровье. Пашков честно отвечал, что все плохо, и стал гадать, зачем к нему явился этот щеголеватый мужчина.

— Да, есть грех, забываем мы о заслуженных ветеранах литературного производства, — сказал Сайкин.

Пашков сморщился. Роль ветерана производства ему претила, своих заслуг перед литературой он припомнить не мог. Глядя то в серый потолок, то на рассеянный свет весеннего солнца за окном, то на яркий галстук посетителя, он сгорбился на стуле, думал и не мог решить, какая нелегкая занесла к нему этого Сайкина.

— Время сейчас такое, людям не до вечных ценностей, все суета, поиск мгновенной выгоды, — говорил Сайкин. — О тех, кто стоял у истоков, если хотите, современной сегодняшней литераторы, мы, к сожалению, не помним.

— Да уж, — сказал Пашков не к месту. — Не помним.

— Но мало-помалу все встает на свои места, — продолжил мысль Сайкин. — Приходит время отдавать долги.

— Простите, вы в газете в прежние времена не работали? — перебил Пашков.

— Нет. А с чего вы это взяли?

— Ну, фразы у вас какие-то, — Пашков зашевелил пятерней, — Какие-то штампованные.

— Вот оно, чуткое писательское ухо, — одобрил Сайкин неожиданное наблюдение. — Вращаюсь среди чиновников. Поневоле наберешься от них бюрократизмов, всяких штампов. Вы с живым русским словом дело имеете, А мы несколько… — Сайкин откашлялся, — Закостенели мы несколько. Ну, да будем исправляться. Под вашим влиянием.

Сайкин снова откашлялся, закурил новую сигарету и начал объяснять Пашкову задачи попечительского совета, главной из которых остается помощь, в том числе и материальная, писателям преклонного возраста, переживающим нелегкие времена.

— Ведь вы нуждаетесь? — спросил Сайкин, заглядывая в глаза Пашкову. — Впрочем, кто сейчас не нуждается. Так вот, уполномочен выдать вам некое единовременное пособие. — Он вытянул из внутреннего кармана пиджака белоснежный конверт. — Обойдемся без формальностей, без всяких там расписок и подписей. Деньги невелики. Это скорее не материальная помощь, а знак того, что о нас помнят.

Сайкин протянул конверт Пашкову. Взяв конверт, Пашков попробовал на ощупь, толстый ли, наконец, чувствуя на себе доброжелательный взгляд Сайкина, открыл его и увидел несколько крупных купюр.

— Я же говорю, деньги невелики, — улыбнулся Сайкин. — Это просто знак внимания. Не более того.

На языке Пашкова вертелся десяток вопросов, но все они были как-то не ко времени. Он сложил конверт вдвое, встал со стула и, убрав его в дальний ящик стола, вернулся на место. Сайкин продолжал улыбаться.

— Так, значит, обо мне еще кто-то помнит? — спросил Пашков.

Он был растроган. Первое недоверие к Сайкину почти исчезло.

— Я думал, в этом сундуке с нафталином, — Пашков обвел взглядом комнату, — меня никто не найдет. Искать никто не будет.

— Как же, чтобы вас и не помнить? — удивился Сайкин. — Конечно, вас помнят. Правда, не многие. У вас, если не ошибаюсь, опубликована только одна книга?

— Да, только одна-единственная книжка. Рассказы и повесть. Очень давно дело было. Тираж большой по нынешним временам, но что толку.

Пашков вздохнул. Говорить о своей единственной опубликованной книжке ему не хотелось.

— Понимаю, — Сайкин склонил голову набок. — Но наступают другие времена. Писатели возвращаются к нам. То, что хранилось под спудом в силу, так сказать, объективных обстоятельств, теперь занимает почетное место на книжных полках.

— Не знаю, не знаю, какое там место кто занимает, — усомнился Пашков и достал из мятой пачки папиросу. — Я отстал в этой области.

— Жаль, что отстали, литературный процесс --">