Полина Александровна Дельвиг - Дела святейшие

выглядел потрясенным, он с трудом находил слова.

— Но... Подожди... Ты хочешь сказать... А впрочем, нет, молчи! Не говори больше ни слова. — Он схватил пухлую влажную ладонь своего помощника и потащил его за собой. Стремительным аллюром преодолев несколько лестниц, коридоров и комнат, они в конце концов оказались в крошечной келье. Кардинал захлопнул тяжелую дубовую дверь и повернул ключ.

— Вот теперь можно, — с трудом переведя дыхание, сказал он. — Но все равно, как можно тише.

— А вы уверены?.. — Брат Антоний пристально посмотрел на патрона.

— Абсолютно. За пределы этих стен не вылетит ни единого слова.

— Я знаю, где находится этот крест.

— Но... это невозможно! — Голос кардинала то и дело соскакивал на фальцет. — Ведь он безвозвратно пропал во время войны... Где ты его нашел? Как?

— Скажем... сработал один мой информатор. В женском монастыре.

— Святой Франциск! У тебя и там свои осведомители! — Его преосвященство всплеснул птичьими ручками.

— Разумеется. Я давно следил именно за этой обителью.

— За какой именно?

Брат Антоний поднял палец, давая понять, что всему свое время. Кардинал не стал настаивать:

— Хорошо, но почему именно за этой?

Его собеседник вздохнул:

— Признаться, я никогда не доверял женщинам, а уж монашкам в особенности. И кстати, всегда подозревал, что именно они крест и спрятали. Как видите, я оказался прав!

Кардинал прикрыл глаза, губы едва заметно шевелились, он словно читал беззвучную молитву.

Брат Антоний терпеливо ждал.

— А ты уверен, что крест там и что он подлинный? Ошибки быть не должно.

— Ее не будет. Поверьте мне.

— Поверить нелегко. Ведь обретение этого креста больше, чем чудо!

Брат Антоний широко улыбнулся. Лицо его оставалось гадким и сладким.

— А уж какую роль сыграет его возвращение Восточной церкви...

— О, да! — Кардинал с каждой секундой воодушевлялся все сильнее. — Человек, сумевший примирить Западную и Восточную церкви, без сомнения станет святым еще при жизни.

— Если помните, я с этого и начал наш разговор. Но я еще не докончил. У меня к вам будет одна просьба...

Его преосвященство понимающе закивал:

— Я понял. Если я стану папой, разумеется, ты получишь все, о чем когда-либо мечтал...

Но брат Антоний отрицательно покачал головой:

— Пока рано делить награды. Я хотел сказать, что найти крест было не просто, но заполучить его будет еще сложнее...

— А в чем проблема? Если у тебя в том монастыре свои люди...

— Теперь уже дело не в людях, скорее дело в деньгах.

— Ты думаешь, что монашки согласятся его продать? — Кардинал был поражен. — Я больше чем уверен — они не отдадут его и под страхом смерти.

— Безусловно. Тем более что они и сами не знают, где его искать.

Птичьи глаза резко сузились.

— Как это — не знают?

— А вот так.

— Но... Подожди, я ничего не понимаю.

— Крест был укрыт во время войны тогдашней настоятельницей монастыря, она погибла и унесла свою тайну в могилу. Именно по этой причине о кресте никто с тех пор и не слышал.

Кардинал недоверчиво посматривал на своего помощника.

— Интересно. Получается, монахини не знают, где крест, а ты знаешь?

— Именно так.

— И ты не хочешь объясниться?

Монах склонил голову в серой шапочке.

— Простите, ваше преосвященство, но это не моя тайна и я поклялся ее хранить.

— Ну хорошо. — Кардинал пошевелил сухими пальцами. — Как же ты планируешь заполучить этот крест?

— Его придется украсть.

Кардинал Винченце медленно опустился на стул. Лицо его побагровело.

— Как ты сказал?

— Ваше преосвященство, вы меня не так поняли! — притворно ужаснулся брат Антоний. — Мне бы даже на секунду не пришло в голову попытаться ввести вас в грех. Я неправильно подобрал слова для выражения своей мысли.

Кардинал величественно кивнул:

— На первый раз я тебя прощаю. Но впредь будь осторожен в выборе выражений, друг мой.

— Я имел в виду совершенное иное: монашки, утратив бесценную реликвию, по сути лишились на нее права, а я всего лишь предлагаю, не оповещая их, вернуть святыню людям. Что в этом дурного?

— Ну если ты так ставишь вопрос...

— Ни о чем ином даже речи не идет! Однако существует нюанс... — Антоний все еще мялся.

— Какой именно? Да говори же ты быстрее, у меня скоро нервный тик начнется. — У кардинала и вправду начал подергиваться правый глаз.

— Представьте, не дай Бог, конечно, поймают меня на --">