Дмитрий Вересов , Елена Басманова - Карта императрицы

православных.

Вместе с нарядной толпой верующих, надышавшихся сладостным духом ладана и горящих свеч, ощущая рядом с собой сосредоточенно-торжественных спутников — старшую сестру Брунгильду и доктора Клима Кирилловича Коровкина, а также не теряя из виду следовавшего чуть поодаль мистера Чарльза Стрейсноу, Мура выбралась через массивные двери и теперь медленно обходила храм.

Как она любила эти минуты! Три пушечных выстрела с Петропавловской крепости в течение часа… Последний из них, двенадцатичасовой, сразу же подхватывался звучным ударом громаднейшего колокола Исаакиевского собора, и ему начинали вторить колокола церквей. Столица моментально освещалась огнями торжественной иллюминации, и тут же зажигались мириады восковых свечей у храмов, газовые щиты — по улицам и электрические фонари на высоких столбах Невского, Большой Морской. Вспыхивали факелы в руках гигантских ангелов Исаакия, высящихся на крыше.

Вместе с отступающей зимой уходили из мира и из сердца пасмурная тишина будней, тягостные размышления и сожаления… Крестный ход соединял в своих рядах бедного и богатого, юного и дряхлого, мудрого и неопытного — на широких ступенях собора каждый глубоко вдыхал полной грудью влажный апрельский воздух и думал, что вот теперь-то все будет по-другому, чувство всеобщего раскаяния откроет дорогу братской любви и пониманию… Смертью смерть поправ… Воистину Воскресе!

Крестный ход тянулся вдоль собора, но возглавлявшее его, сверкающее светлыми ризами высшее духовенство, окруженное церковным причтом, держащим в руках хоругви, дикирии и трикирии, остановилось у запертых ворот храма и обернулось к собравшейся на улице толпе — не все смогли попасть в храм вечером, но услышать слово пастыря в эту волнующую минуту желал каждый.

— Христос Воскресе! — торжественно возвестил уже полуохрипшим голосом согнувшийся под тяжестью серебряных одежд настоятель храма.

— Воистину Воскресе! — грянул в гудящем от колокольного звона воздухе нестройный, радостный ответ паствы.

Мария Николаевна Муромцева перекрестилась и, склонив голову, глянула искоса на сестру. В белых кружевах вокруг золотистых волос, в белом шерстяном платье и светлой пелерине Брунгильда, преображенная внутренним волнением, была сейчас особенно хороша. Ее глаза загадочно мерцали в отблесках свечи, которую она держала, ограждая потрескивающее пламя ладонью, обтянутой лайковой перчаткой.

— Христос Воскресе! — повторил пастырь.

— Воистину Воскресе! — откликнулась толпа, вскинувшая троеперстие ко лбам, и замерла в ожидании благой вести.

— Мура, — обеспокоенный голос наклонившейся старшей сестры вывел девушку из благостного состояния, — ты не видишь мистера Стрейсноу?

Мура, услышав в третий раз вздох окружающей ее толпы, автоматически прошептала «Воистину Воскресе», поспешно перекрестилась и привстала на цыпочки, стараясь разглядеть в многолюдье долговязую фигуру английского гостя. Площадь была ярко освещена вспыхнувшими после полуночи огнями фонарей, свечами в руках прихожан, но сэра Чарльза нигде не было видно.

— Клим Кириллович, — она обратила встревоженный взор за спину сестры, — вы не видели, куда направился сэр Чарльз?

Клим Кириллович Коровкин с досадой мотнул головой.

— А вдруг его задавили в толпе? Вдруг ему стало плохо? — быстро зашептала Мура давнему и надежному другу муромцевского семейства.

— Англичане народ дисциплинированный, рассудительный, закаленный, — ответил доктор Коровкин, взглянув на округлое личико с широко распахнутыми синими глазами, и тоже стал внимательно осматривать толпу. — Думаю, мистер Стрейсноу не потеряется. Не удивлюсь, если он сидит на дереве — оттуда удобно фотографировать крестный ход.

— Я предупреждала сэра Чарльза, что в храме во время богослужения фотографировать нельзя, — обернулась к спутникам Брунгильда, — но этот упрямец все равно взял с собой фотографический аппарат.

— Всю службу для меня испортил, — беззлобно поддразнил девушек доктор Коровкин. — Я так и ждал, что он начнет фотографировать и нас выдворят из храма.

— Но, кажется, все обошлось, буйный протодьякон Малинин очаровал его своим голосом, — поспешила сменить тему Мура, — а сейчас мы должны сэра Чарльза найти.

Они двинулись вперед.

— У меня начинает болеть голова, — капризно пожаловалась Брунгильда, — я боюсь, что не выдержу еще --">