Дмитрий Вересов , Елена Басманова - Карта императрицы

болтливость часто спасает положение. Как вовремя глупая курица дала понять, что видела эту вещь раньше».

Он торопливо, но осторожно спускался по едва освещенной газовым фонарем лестнице, нащупывая ногами каждую стертую каменную ступеньку: он очень боялся поскользнуться. Хоть и стоит домишко в центре стольного града Питера, а уж больно ветхий, наверняка скоро снесут, построят какого-нибудь шестиэтажного красавца с безобразными эркерами из стекла и железа… Он ступал бесшумно, стараясь не касаться плечом несвежей стены и ревниво следя за тем, чтобы края его одежды не задели выщербленной деревянной поверхности перил, — он знал, что любая ниточка, любое пятнышко может стать для ищеек той самой уликой, которая способна привести к раскрытию преступления. Да, он отдавал себе полный отчет в том, что ему предстоит совершить банальное уголовное деяние. Такого рода прискорбный факт вызывал в душе его брезгливость — он привык осознавать себя человеком утонченным, чистоплотным. Он часто менял перчатки — и это помогало ощущать себя защищенным от жизненной грязи.

Правая рука его, опущенная в карман, как будто слилась с плоским и острым предметом — очень кстати он оказался на кухне. На всякий случай, не доверяя его прочности, он прихватил с собой и гипсовый слепок женской ножки, красовавшийся на столешнице буфета: пухлая ножка, моделью для которой послужили щиколотка и ступня Матильды Бендерецкой, была достаточно увесистой для того, чтобы нанести ею удар по голове, лучше, конечно, попасть в самый висок…

Он остановился перед запертой деревянной дверцей, ведущей в жалкую конуру, нелепый закуток, гордо именуемый квартирой и возникший при последней перепланировке старинного дома. Его дыхание было ровным. Он постарался придать своему лицу беззаботно-игривое выражение… Аглая сразу же должна понять по его виду и по соблазнительной скульптурной ножке, оттягивающей его левую руку, что он не случайно обещал ей заглянуть ночью, после отбытия пасхальной повинности… Должна поверить, что он соблазнился ее блеклой простонародной красотой и готов расплатиться с ней не только деньгами, но и желанной мужской лаской. Он глубоко вдохнул, на миг вынул правую руку из кармана и поправил галстук, специально надетый для этого случая. Дуреха хвасталась, что на гулянье какой-то усатый приказчик, обративший на нее внимание, красовался в подобном галстуке… Тьфу, что за дурной тон! И галантный приказчик, как говорила эта девица-перестарок, стал человеком после того, как выучили его в приюте Императрицы Марии Федоровны! Старается царица-мать, благодетельница рода человеческого, отмаливает свой страшный грех! Но и ей от возмездия не уйти.

Интересно, зачем Аглая шантажировала его Мегалионом? Корыстный расчет? Надеялась, что он ей даст денег за ее откровения? Хотела завоевать его доверие? Он ведь и так обещал заплатить ей за работу кругленькую сумму. Разве в своем Торжке она может заработать столько? Подрядчики платят мастерицам гроши, вот и бегут они из своего захолустья в столицу, чтобы на приданое накопить… Надеются, что по случаю 200-летия Санкт-Петербурга богачи себе нарядов понашьют со златоткаными вышивками.

Он чувствовал, что готов действовать. Вынул из внутреннего кармана часы — подумать только, всего лишь две минуты назад он покинул кухню в мансарде!

А выйти замуж она явно мечтает. Наверняка встретит его принаряженной… Недаром хвасталась: шерстяное платье купила, новенькие прюнелевые ботиночки приготовила. Надоело ходить в кофте на ватине, мечтает о плюшевом саке со стеклярусными аграмантами. Уж не думала ли она, что он расщедрится на очередную тряпку? Достаточно и вишневого покрывала, что она у него выпросила…

Он поскребся в хорошо знакомую дверцу на втором этаже, и милая сероглазая девушка в синем шерстяном платье с белыми бумазейными воротничком и манжетами, украшенными обильной вышивкой, встретила его без удивления. Он интуитивно старался встать так, чтобы не выглядеть слишком массивным, слишком крупным по сравнению с ее тщедушным тельцем, чтоб не вспугнуть ненароком, не навести на ненужные подозрения…

В тот миг, когда можно еще было принять другое решение, еще стоя в прихожей, он внезапно поймал себя на мысли, что не мешало бы облить эту конуру керосином и поджечь. Спички были у него в кармане, а керосин в квартирке златошвейки наверняка есть. Конечно, неплохо было бы уничтожить все следы: --">