Макс Аллан Коллинз - Похищенный

уверены, что это преступление совершили либо люди Капоне в Чикаго, либо детройтская «Пурпурная банда».

Словно для того чтобы отвести это подозрение, Капоне, запертый в тюрьме округа Кук, посылал в газеты письма, полные негодования, беспокойства и предложений о вознаграждении за возвращение ребенка. Черт возьми, знаменитый Аль сам был родителем.

В мою задачу не входило ожидать появления Бернис Роджерс, но обязанности сыщика, специализирующегося на карманных кражах, включают наблюдение за красивыми женщинами: ведь некоторые красивые женщины иногда занимаются сомнительными делами – в свое время я арестовал немало проституток с привлекательными мордашками.

Как бы то ни было, я сидел, смотрел поверх программы скачек, как она приближается, сосредоточившись на ее грубовато-красивом лице, потом незаметно достал из кармана пальто циркуляр Шумейкера и сравнил брюнетку на бумаге с блондинкой во плоти.

Однако не успел я достать листок из кармана, как она быстро прошла мимо меня – я даже чулок ее не смог как следует разглядеть. Очевидно, другого багажа, кроме драгоценного свертка в пеленках, у нее не было.

Итак, я продолжал сидеть, а она проскочила мимо и влетела в двери вокзала, словно заправский гандболист с мячом. От ее резких движений ребенок проснулся и завыл – что ж, по крайней мере, он жив.

Я поднялся, оставив программу скачек на стуле, и кивнул Клетусу, который кивнул мне в ответ, намазывая ваксой кожаные туфли настоящего клиента; нарочито небрежной походкой я подошел ко входу в вокзал и вошел в просторный квадратный зал ожидания.

Ее нигде не было видно.

Прямо передо мной была лестница, ведущая вниз, на улицу. Не воспользовалась ли она ею? Возможно, она уже садится в стоящее на обочине такси. Через лестничный колодец я посмотрел на длинный газетный киоск в центре зала, медленно обвел глазами полупустые скамьи слева и справа. Ее там не было. Зал был заполнен светом, проникающим через громадное круглое окно, расположенное так высоко, что, казалось, касается неба над надземной железной дорогой перед вокзалом; люди, словно призраки, суетились в прозрачной полуденной нереальности, торопливо проходили через испещренные пылинками полосы света, но блондинки среди них не было.

И тогда я услышал отраженное эхом подвывание младенца и увидел ее: со своим свертком она направлялась к женскому туалету.

Меняя направление, я прошел через поток прибывающих и отъезжающих пассажиров, подошел к деревянной скамейке напротив помещения, в которое она вошла, и сел.

Я бросил взгляд на ряд кабин с телефонами. Может, мне следует позвонить в бюро? Все равно на помощь рассчитывать не стоит: даже Сэпперстейн, наш шеф, был сейчас занят на вокзале Диерборн. Я поднял глаза на серебристые футуристического стиля часы, нависшие над суетой зала ожидания, подобно забывчивому Богу. Четверть пятого. Скоро Сэпперстейн отправится в сыскное бюро.

Впрочем, это не имело значения. Я хотел арестовать ее сам и без промедления. Мне ни с кем не хотелось делиться славой в случае успеха. Если же тревога была ложной, думал я, то лучше о ней никому не знать. Может, мне войти в женский туалет и схватить ее, пока она меняет ребенку пеленку? Но что, если это не она? Что, если я зазря до смерти напугаю ни в чем невинных женщин, когда они будут натягивать свои трусики?

На скамейке, неподалеку от меня, кто-то оставил газету «Триб»; я взял ее и притворился, что читаю. Даже внутренние страницы были полны информацией, связанной с похищением сына Линдбергов. Болваны наподобие меня были уверены, что заметили похищенного ребенка. Такие сообщения поступали отовсюду: от Дулуста до Тимбукту.

Меньше чем через две минуты она вышла из туалета таким же быстрым шагом, каким вошла. Я свернул газету, бросил ее на скамью, зевнул и неторопливо зашагал за ней. Но мне пришлось поторопиться, так как, несмотря на груз, она бросилась вниз по лестнице, ведущей на улицу, словно ее преследовали; хотя так оно и было, я надеялся, что она об этом не знает. Я быстро шел за ней, застегивая на ходу пальто и поправляя шляпу. Она начала спускаться по лестнице справа, я – слева. Мне хотелось успокоиться и твердой рукой надеть на нее наручники.

Когда я дошел до площадки, где две лестницы встречались, ее там уже не было. Оставшуюся часть лестницы я преодолел в несколько прыжков, держась рукой за изгибающиеся перила из нержавейки, и увидел ее далеко впереди. Я протиснулся сквозь толпу людей, --">