Я просил брата поискать для меня архивные записи, по которым я смог бы узнать об этом периоде жизни судьи Ди. Я знал, что могу полностью рассчитывать на брата, ибо мы всегда были с ним очень близки.

В библиотеке становилось жарко; закончив письмо, я вышел из дома в сад и направился в самый дальний уголок, к павильону, стоящему под сенью банановых деревьев. Мне не хотелось идти спать — меня тревожили некоторые семейные неурядицы, связанные с появлением в доме моей третьей жены. Это прелестнейшая женщина, к тому же великолепно образованная, и я не могу понять, почему ее так невзлюбили мои старшие жены и почему после каждой ночи, проведенной мной с нею, в доме вспыхивают ссоры. Эту ночь я пообещал себе провести в покоях первой жены, и, должен признаться, я не спешил войти в дом.

Встреча в садовом павильоне

Я сидел в бамбуковом кресле и, лениво обмахиваясь веером, предавался созерцанию природы в серебряном лунном свете. Вдруг я услышал, как открываются ворота в сад. Я выбежал из павильона, и вообразите же мое радостное изумление, когда я увидел перед собой старшего брата!

— Как ты здесь оказался?! — воскликнул я. — И почему ты не написал мне заранее, что собираешься на Юг?

— Мне неожиданно пришлось уехать, — ответил брат, — и первой моей мыслью было приехать к тебе. Ты извинишь меня за столь поздний визит?

Я порывисто схватил его за руку, и мы вошли в павильон. Я заметил, что его рукав был влажен. Я усадил брата в кресло и сел на стул напротив него; только сейчас я увидел, как изменился мой брат со времен нашей последней встречи — он похудел и осунулся, лицо его, казалось, потемнело, а глаза слегка слезились.

— Может быть, дело в обманчивом свете луны, — мягко сказал я, — но ты выглядишь нездоровым. Нелегок, верно, был путь из Бэйчжоу?

— Да, нелегок. Я надеялся быть здесь еще четыре дня назад, но задержался из-за тумана. — Он заметил пятно засохшей грязи у себя на одежде, соскреб его и продолжал: — Ты знаешь, я в последнее время чувствую себя не очень хорошо. Меня часто беспокоят боли — вот в этом месте, — и он коснулся макушки. — Тяжесть спускается сверху и давит на глаза. Иногда на меня находят приступы непонятной дрожи…

— Но наш теплый климат поможет тебе! — вскричал я. — И ты завтра же должен показаться моему лекарю! Но сейчас — расскажи мне все ваши новости. Как идут дела в Бэйчжоу?

Брат стал в подробностях рассказывать мне о своей работе. Служба у правителя нравилась ему, и дела его шли прекрасно; но едва разговор коснулся его личной жизни, брат помрачнел. Он рассказал, что его старшая жена в последнее время странно изменилась, и изменились их отношения. Я понял, что его приезд как-то связан с этим. Вдруг у него болезненно задергались плечи; рассказ, очевидно, причинял ему настоящую боль. Я не решился расспрашивать его дальше и перевел разговор на другую тему, сказав, что занимаюсь биографией судьи Ди и как раз сегодня написал ему об этом письмо.

— У нас в чайных домах, — сказал мой брат, — рассказывают легенду о том, как судья Ди, находясь на службе в Бэйчжоу, разрешил там три загадки. Трудно определить, где в этой истории правда, а где вымысел, слишком долго ее рассказывали и пересказывали.

— Послушай, — взволнованно сказал я, — сейчас всего лишь половина первого. Если это не утомит тебя, не мог бы ты рассказать мне эту легенду?

Лицо брата на миг перекосилось от боли, и я тут же принес ему извинения за мою неуместную просьбу. Но он жестом оборвал меня и сказал:

— Нет, лучше все же услышать эту историю. Не отнесись я сам в свое время к ней так легкомысленно, все было бы иначе…

Его голос на секунду прервался, и он сжал руками голову; но справившись с приступом боли, он продолжал:

— Ты, конечно, знаешь, что после победы над татарами границы нашей Империи расширялись к северу. Бэйчжоу, ныне густонаселенный и процветающий торговый район, был в то время полудикой, заброшенной местностью. Там жили остатки татарского народа. Несколько севернее, на границе, стояла армия Непобедимого Генералиссимуса Вэня, целью которой было защищать Империю от возможных вторжений.

Брат сделал паузу. Через несколько секунд он продолжил свой рассказ. Он говорил до самого утра. Это была --">