Владимир Владимирович Голубченко - Сокровище ордена Еретиков

продуктивный диалог между двумя образованными, интеллигентными людьми! — заканчивая речь символизирующую капитуляцию Южина, Планкин коротким жестом приказал громадному охраннику принести ему стул. Спустя несколько секунд блондин уселся напротив пленника: — Расскажите, кто она и как…

— Может сэкономим друг другу время? — неожиданно твердый голос профессора, коим была произнесена фраза, оказал необходимый эффект и блондин, прежде чувствовавший полное господство над ситуацией, от удивления буквально поперхнулся застрявшей в горле фразой: — Мне помнится вы говорили, что сейчас самое главное время… — продолжая отыгрыш занятой, в этой ментальной дуэли позиции, профессор даже позволил себе некое подобие жестикуляции руками. Стараясь придать голосу твердости, профессор понимал, что в любой момент, игра, которую он только что затеял, могла обернуться для него катастрофой. Однако как ни странно, в эту минуту именно она казалась единственным способом спастись от ярости коллекционера.

— И как же? — стены просторного зала вновь содрогнулись, когда в разговор вступил амбал.

— Все очень просто, я приведу Вас к девке! — несмотря на то, что вопрос был задан охранником, отвечая профессор неотрывно смотрел в глаза Планкина: — Без меня вам ее не найти!

— Кто она? — сощурившись процедил блондин.

Понимая, что дерзкий план, созревший сразу после столкновения челюсти с кулаком-ракетой, внезапно сработал, профессор непринужденно ответил:

— Так, расходный материал, человек обладающий необходимыми навыками и не больше.

— Необходимыми навыками? — очередной вопрос охранника.

— Она воровка, — в этот раз, все же одарив верзилу презрительным взглядом, ответил Иван: — Как вы понимаете, я ученый, моя роль в этом спектакле была не единственной.

— И какая же у Вас роль? — цокнул коллекционер.

Тщательно подбирая каждое слово, профессор практически ликовал, ощущая себя рыбаком, аккуратно вгонявшим крючок обмана прямо в глотку добыче.

— Я должен был удостовериться, что письмо понтифика подлинник, — глубоко вздохнув, профессор выдержал долгую паузу: — А после похищения, передать его заказчику.

Услышав заветное слово «заказчик», коллекционер резко вскочил в полный рост и не скрывая раздражения оглянулся к начальнику охраны, но не найдясь с подходящим для него эпитетом, закусив губу вновь обратил взор на пленного.

— Кто, кто заказчик? — пыша яростью выпалил блондин.

— Сначала девчонка, — невозмутимо ответил историк, испытующе взирая на взбешенного коллекционера.

Коллекционер вновь показал свое истинное лицо. Клокочущая ненависть буквально застилала его глаза, впрочем, где-то в глубине сумасбродного мозга, мелким паразитом свербела мысль, что так топорно была помещенная туда историком: «Южин нужен живым. Без него письмо понтифика не вернуть…».

— И каким образом ты передашь нам девчонку? — видя, что Планкин не в состоянии подобрать правильных слов, вступил начальник безопасности.

— Мы условились встретиться в определенном месте, где я передам ей информацию о вознаграждении.

— Ты передашь?

— Несколько недель назад… — профессор понимал, от чего удивился охранник и попытался поскорее заполнить брешь в своей истории: — Со мной связался неизвестный человек и предложил работу. Работа казалась не пыльной. Подтвердить подлинность некоего исторического документа.

Вслушиваясь в слова короткого рассказа профессора, коллекционер, к этому времени, наконец сумевший совладать с эмоциями стал расхаживать по комнате, пристально изучая неровности пола под ногами.

— Иван Владимирович, надеюсь вы понимаете на сколько глупо и не правдоподобно это звучит? — продолжая дефилировать перед историком, внезапно спокойно принялся рассуждать Планкин: — Вы кстати забыли упомянуть, каким образом в этой истории появилась девчонка.

— Это человек заказчика…

— Вы заранее условились, что после кражи она убежит с письмом, а вы останетесь тут? — усмехнулся коллекционер. После внезапной вспышки гнева, он стал задавать гораздо более неудобные вопросы. Любой не правильный ответ мог в одно мгновение разрушить и без того не самый блестящий план.

— Планировалось сработать тихо… Но этот досточтимый гражданин… — историк пренебрежительно качнул головой в сторону амбала: — Внес коррективы.

— Зачем проверять выставленный на продажу --">