Дэшил Хэммет , Аврам Дэвидсон , Рэймонд Торнтон Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

цельный, простой и все же необычный. Он, я не боюсь этой затасканной фразы, человек чести по духу, по натуре, он не задумывается об этом и, конечно, не трубит об этом всем. В своем мире он самый лучший, а в любом другом — достаточно хороший человек. Меня не слишком занимает его личная жизнь — он не евнух и не сатир; я думаю, он соблазнит герцогиню и совершенно уверен, что не испортит девственницу; если он человек чести в одном, то должен оставаться таким во всем.

Он относительно беден, иначе вообще не стал бы сыщиком. Он человек простой, иначе не смог бы ужиться среди простых людей. У него есть подход к людям, иначе он не справился бы со своей работой. Он не возьмет денег бесчестно и бесстрастно отомстит за чужую наглость. Он одинок, и гордость его требует, чтобы к нему относились как к личности гордой, иначе горько пожалеешь, что встретился с ним. Он разговаривает, как человек своей эпохи, то есть с грубоватым юмором, острым чувством преувеличения, отвращением к фальши и презрением к мелочности.

Детектив — это приключенческий рассказ о человеке, ищущем правду, и он не был бы приключенческим, если бы в центре его не стояла личность, готовая к приключениям. У этого человека потрясающее знание жизни, и оно принадлежит ему по праву, потому что он знает именно тот мир, в котором живет. Если бы таких, как он, было достаточно много, жизнь стала бы, спокойней, но не настолько скучной, чтобы расхотелось о ней писать».^[1]

Раймонд Чандлер Леди в озере

1

Трелор-билдинг стоял, да и до сих пор стоит, на Западной Оливер-стрит, неподалеку от Шестой авеню. Тротуар перед зданием был выложен черными и белыми каучуковыми плитами. Сейчас их снимали, чтобы сдать на нужды правительства,^[2] а бледный мужчина с непокрытой головой и лицом строительного управляющего наблюдал за работой с таким видом, будто от этого зрелища сердце у него разрывается на части.

Через пассаж со специализированными магазинчиками я прошел в просторный холл, выдержанный в черных и золотых тонах. Компания «Гиллерлейн» располагалась на седьмом этаже, со стороны фасада, за двустворчатыми стеклянными дверьми, отделанными платиной. Стены в приемной — тускло-серебристого цвета, на полу — мохнатые китайские ковры, мебель хоть и угловатая, но изысканная, на постаментах — абстрактные скульптуры с острыми блестящими гранями, в углу комнаты — высокая стеклянная витрина. В витрине на подставках-островках и на уступах из блестящего зеркального стекла ярусами и ступеньками выстроились пузырьки и баночки самых причудливых форм. Кремы, пудра, мыло и туалетная вода для любого времени года и на любой случай жизни. Духи в высоких тонких бутылочках, готовых, казалось, подняться в воздух при малейшем дуновении, и духи в небольших пастельных цветов флакончиках, перевязанных, словно маленькие девочки на уроке танцев, пышными сатиновыми бантами. А в центре всего этого великолепия — небольшой скромный пузырек янтарного цвета. Стоит посреди пустого пространства как раз на уровне глаз. Этикетка гласит: «Королевский Гиллерлейн. Шампанское духов». Воистину стоящая вещь. Глотнешь каплю такого шампанского — и вот уже на тебя, словно летний дождь, льются отборные розовые жемчужины.

В дальнем углу приемной, за небольшим телефонным коммутатором, отделенным для безопасности перегородкой, склонилась маленькая опрятная блондинка. Напротив входа за широким столом восседает высокая, стройная светловолосая красотка, зовут которую — если верить стоящей перед ней чеканной табличке — мисс Эдриенн Фромсетт.

Серый, стального оттенка деловой костюм, под жакетом — мужская темно-синяя сорочка и чуть более светлого тона мужской галстук. Края носового платочка в нагрудном кармане такие острые, что ими можно хлеб резать. Никаких украшений, кроме браслета-цепочки. Разделенные пробором светлые волосы падают на плечи свободными, но не естественными волнами. Гладкая, цвета слоновой кости кожа, строгие брови и большие черные глаза, готовые потеплеть в нужное время и в нужном месте.

Я положил на край стола свою визитную карточку без указания профессии и поинтересовался, могу ли я видеть мистера Дерека Кингсли.

Взглянув на карточку, мисс Фромсетт спросила:

— Вам назначено?

— Нет, не назначено.

— Если время вам не назначено заранее, то встретиться с мистером Кингсли будет сложно.

С таким утверждением не --">