Микки Спиллейн - Капкан на наследника

отцовские чувства. Я собираюсь позаботиться о тебе, малыш Догги.

Я поглядел на него, и ослепительная улыбка открыла мои ровные белые зубы.

Ли осклабился в ответ и одобрительно кивнул:

— Не сомневайся, я помню, как ты снимал у меня с хвоста эти «МИ-109». Я до сих пор вижу, как ты вел меня в небе словно добрый дядюшка. Ты был моим ангелом-хранителем и не раз спасал мою задницу. Да, год тогда выдался на редкость дрянной, а ты оберегал меня, словно наседка своего цыпленка, вел за ручку по этой чертовой войне, берег как зеницу ока, спасал мою шкуру, и теперь пришла моя очередь стать для тебя добрым дядюшкой. И так будет до тех пор, пока ты твердо не встанешь на ноги. — Ли докончил банку одним долгим глотком. — Я беру тебя под свое крылышко, и первое, что я собираюсь сделать, — так это раз и навсегда избавить тебя от твоего мутного прошлого. Приоденешься, станешь похож на нормального жителя Нью-Йорка, вернешься в реальный мир.

Пустая банка полетела в стену. Ли содрал с вешалки халат и накинул его себе на плечи. Брезгливым жестом он приподнял мой потрепанный, снизу доверху залепленный старыми наклейками портфель, углы которого протерлись чуть ли не до дыр, и скорчил гримасу:

— Здесь есть что-нибудь по-настоящему нужное?

Я снова глотнул пива. Оно было прохладным, освежающим, приятным на вкус.

— Есть кое-что, — небрежно бросил я. — Сам поймешь, когда откроешь.

Ли кинул портфель на кровать, расстегнул ремни, щелкнул замками и отбросил крышку. Его реакция позабавила меня. Он залез внутрь обеими руками, порылся немного, явно не зная, что сказать.

Не слишком часто простому парню приходится видеть пару миллионов баксов купюрами по десять тысяч долларов.

— Белья нет? — вопросительно поглядел на меня Ли.

— Белья нет, — подтвердил я.

Глава 2

Юридическая контора Лейланда Росса Хантера занимала целый этаж Эмпайр-Стейт-Билдинг, этого частного, скрытого от посторонних глаз мирка, возвышающегося на сотни метров над асфальтово-бетонным лицом города, мирка, существующего в абсолютной, прямо-таки библиотечной тишине, где даже слабый шелест шагов по толстенным коврам считается неприличным. Робкие, молчаливые машинистки полны страха и дурных предчувствий и лишний раз боятся пошевелиться, словно каждую минуту ожидают, что их расстреляют за слишком громкий удар по клавишам. В помещениях подобного рода должен был бы стоять стойкий запах старой кожи и потных тел, который ничем не вытравить и ни за что не выветрить, но благодаря современным кондиционерам в воздухе чувствовался особый, несколько неуместный, резкий привкус благовоний.

Девушка-секретарь за тяжелым антикварным столом уставилась на меня своими плоскими окулярами в золотой оправе, исподтишка оценивая мои внешние данные.

— Слушаю вас, мистер Келли. Вам назначено?

— Нет, мэм, — ответил я.

— Сначала надо записаться на прием по телефону.

— Зачем?

Секретарша решила снизойти до улыбки:

— Видите ли, мистер Келли, мистер Хантер…

— Очень занятой человек, — закончил я за нее.

— Точно.

— На что поспорим, что он и так примет меня? — ухмыльнулся я, прикуривая сигарету.

Однако подобные плебейские речи в подобном месте считались верхом вульгарности и ни под каким видом не допускались. Чисто женским жестом секретарша сняла очки и нетерпеливо вздохнула:

— Мистер Келли…

— Когда мне было десять, я сфотографировал твоего босса с мисс Эртицией Дубро, которая была бессменной няней нашего семейства. Они купались голышом. — Я от души затянулся и выпустил облако дыма прямо у нее над головой. — Мисс Дубро было сорок с хвостиком, и у этой толстухи волосы на груди росли. Признаюсь, раньше ничего подобного мне видеть не приходилось. Думаю, у старины Хантера пунктик насчет волосатых леди, потому что в обмен на пленку он дал мне покататься на собственной машине. Одолжил свою колымагу на все выходные, представляешь!

— Мистер Келли!!!

— Просто скажи, что пришел Дог, и не забудь упомянуть мисс Дубро, ладно?

Какой же она была смешной! Бедняжку распирало неподдельное негодование, но сквозь него пробивалось столь же искреннее любопытство, ведь я спокойно стоял перед ней и как-то слишком уж непринужденно рассказывал о столь непристойных вещах, так что не оставалось никаких сомнений в том, что я говорю правду. Девушка вспыхнула, выключила пару кнопок на аппарате внутренней связи, --">