Ричард Скотт Пратер - Убей меня завтра

возрасте. Эти усы, щегольски закрученные, поднимались по концам вверх. У отца Лукреции тоже были светлые глаза, над которыми висели густые брови.

Потом Бризант открыл дискуссию относительно небрежно вымощенной улицы и обвинил в плохой работе фирму по прокладке улиц. Этот вопрос также не согнал с меня сонное настроение, и я от нечего делать стал рассматривать людей, сидящих в президиуме. Почти сразу же у меня по спине побежали холодные мурашки.

Мой взгляд сперва упал на мужчин, которые сидели слева от Бризанта, и уже его сосед вызвал у меня тревогу. Я сам не знал почему и поэтому закурил сигарету.

Потом я посмотрел на мужчину, который сидел справа.

Ничего. Я его не узнал. Если мне не изменяла память, я никогда не видел этого мошенника.

Но, что это был мошенник, было точно. У него было старое испещренное морщинами лицо. Готов биться об заклад, что ему было под девяносто. Глаза сидели глубоко в глазницах, нос был большой и мясистый, а под ним рот — очень маленький и почти безгубый. Кожа на лице тонкая и серая и вся в желтых пятнах.

— Что это за человек, который сидит справа от вашего отца? — спросил я Лукрецию.

— Это мистер Диджиорно. Один из старейших жителей Виллы Восходящего Солнца.

Да, молоденьким его не назовешь, — подумал я и тут же это выразил вслух.

— Я имела в виду, что он — один из первых, кто поселился в поселке. Он относится к организаторам общины и в течение двух лет был ее председателем. Он очень богатый, ему принадлежит много земли. Сейчас они хотят организовать площадку для гольфа, и мистер Диджиорно должен продать для этого землю общине.

Прежде чем я успел что-то ответить, слова попросил другой человек, и, даже не бросив на него взгляда, можно было догадаться, что перед вами пастор — это было понятно по его монотонному голосу проповедника.

— За последние семь дней я слышал более двадцати жалоб, — торжественно сказал он. — Водопровод не в порядке. — Потом он рассказал, как у миссис Гинзбург переполнялась ванная, когда ее соседка пользовалась спуском в туалете. — И таких примеров много, — продолжал он. — Нужно в срочном порядке принимать меры.

— Это кто? — спросил я.

— Преподобный Арчи.

— Арчи?

— Ну да. Полностью его зовут преподобный Арчибальд, но большинство людей называют его просто преподобный Арчи.

На нем было черное одеяние, белая рубашка и черный с очень маленьким узлом галстук. Сказав то, что он считал нужным, он снова сел.

В последующие минут пять члены президиума докладывали тоже о разных жалобах, а потом снова поднялся мистер Бризант и сказал, что президиум чувствует себя польщенным, так как своим присутствием ему оказал честь депутат конгресса Кервин Стефенс. И президиум просит депутата конгресса Стефенса сказать несколько слов собравшимся.

Бризант отставил свой стул в сторону, а с заднего ряда мест для публики поднялся человек и направился к столу президиума. Он встал между Бризантом и Диджиорно и действительно ограничился несколькими словами, о которых его просили.

У депутата конгресса Кервина Стефенса было странное лицо. Он был похож на птицу. Он, правда, был не такой маленький и перьев на голове у него не было, но тем не менее он чем-то напоминал птицу.

Его волосы были серыми и густыми, зачесанными назад, глаза черные, как бусинки, а нос — тонкий и крючковатый. Создавалось впечатление, что он вот-вот кого-нибудь клюнет. Голос был хотя и зычным, но имел какой то скрипящий подтон, словно мелом писали по доске.

Стефенс в известной степени знал свое дело. В первую очередь он сказал, что приехал на Виллу Восходящего Солнца не для того, чтобы собирать голоса, так как он представляет в конгрессе другой штат, и что если его не изберут на тот или иной срок, то он не хотел бы в таком случае жить в такой общине, как Вилла. Он уже повидал несколько общин для пожилых людей и он употребит все свое влияние, чтобы эта Вилла пользовалась льготами правительства.

Все бурно зааплодировали, а Стефенс кивнул Бризанту, улыбнулся и вернулся на свое место.

Почти против своей воли я должен был констатировать, что этот человек произвел на меня впечатление. Бризант известил о конце заседания, и мы с Лукрецией встали и направились к столу президиума. Лукреция представила меня, и Бризант пожал мне руку. Меня удивило это рукопожатие — оно было энергичным и крепким. У преподобного Арчи рука наоборот была маленькая и мягкая.

— Вы — --">