Рэймонд Торнтон Чандлер - Младшая сестра

отпуска. Дальше что?

— Я написала Оррину, что собираюсь приехать, но ответа не получила. Тогда я послала ему телеграмму из Солт-Лейк-сити, но он тоже не ответил. Мне оставалось только поехать туда, где он жил. Это был ужасно длинный путь, я долго ехала на автобусе. Он жил в Бэй-сити на Айдахо-стрит, дом 449.

Орфамей опять помолчала и повторила адрес, но я и его не записал. Я просто сидел за письменным столом и разглядывал ее очки, гладкую прическу, дурацкую шляпку, ногти без лака, ненакрашенные губы и кончик языка, которым она облизывала губы.

— Вы представляете себе Бэй-сити, мистер Марлоу?

— Мне знакомо оно: каждый раз, отправляясь туда, не мешало бы обзавестись запасной головой. Закончить эту историю из вас?

— Что?! — в изумлении пробормотала она.

— Вы приехали туда и узнали, что брат съехал. И вам неизвестно куда. Вы опасаетесь, что он погряз в грехе разврата в фешенебельной квартире на плоской крыше многоэтажного дома в компании с шикарной девицей в норковом манто.

— Ради Бога!

— Я был слишком резок? — осведомился я.

— Прошу, мистер Марлоу, — сказала девушка, — не думайте плохо об Оррине. Если бы он услышал вас, то заставил бы пожалеть о сказанном. Он очень скромен и застенчив. Но я не знаю, что с ним произошло. Он жил в дешевом доме, где сдаются меблированные комнаты, и тамошний управляющий мне не понравился. Неприятный человек. Он сказал, что Оррин съехал две недели назад неизвестно куда и это его совершенно не интересует. Единственное, что он хочет — это добрый глоток джина. Не понимаю, почему Оррин поселился в таком доме?

— Вы что-то сказали о глотке джина? — спросил я.

Девушка покраснела:

— Я просто повторила слова управляющего.

— Ладно, продолжайте.

— Ну, я позвонила брату на работу в «Кэл-Вестерн компани». Мне сказали, что он уволился и что больше им ничего о нем неизвестно. Тогда я связалась с почтой и поинтересовалась, не уведомил ли их Оррин о перемене адреса. Мне ответили, что подобную информацию они мне дать не могут, так как это против правил. Я объяснила, что я его родная сестра, и тогда мужчина сказал, что Оррин не заявлял об изменении адреса. После этого я окончательно встревожилась. Он мог попасть в катастрофу или что-нибудь в этом роде…

— А вам не приходило в голову обратиться в полицию?

— Я не решилась. Оррин мне этого никогда бы не простил. У него всегда был тяжелый характер. Наша семья…

Девушка заколебалась, и в ее глазах появилось странное выражение. Потом она закончила:

— Наша семья не привыкла иметь дело с полицией.

— Послушайте, — устало проговорил я, — речь же идет не о краже бумажника, а о том, что человека могла сбить машина, он мог потерять память.

Орфамей искоса направила на меня неприязненный взгляд.

— В таком случае нам сообщили бы, ведь у пострадавшего в карманах есть документы.

— Иногда их не бывает.

— Вы хотите напугать меня, мистер Марлоу?

— Если бы и хотел, то этого мне не удалось. Скажите, что, по вашему мнению, могло произойти с братом?

Она подняла тонкий палец и лизнула его кончиком языка.

— Если бы у меня были предположения, я бы не обратилась к вам. Сколько это будет стоить?

Выдержав паузу, я спросил:

— Вы хотите, чтобы я нашел его без помощи полиции?

— Да.

— Угу. Ну что ж, я назвал вам мою таксу.

Девушка, положив сцепленные руки на край стола, сжала их. Я отметил, что она делала много бесцельных движений.

— Я подумала, что вы сразу можете разыскать его, — сказала она. — Я могу потратить на это не больше двадцати долларов. Мне же нужны деньги, чтобы здесь жить и есть, а также на обратную дорогу, а все сейчас так дорого…

— Где вы остановились?

— Я предпочла бы не сообщать вам.

— Почему?

— Просто так. Я опасаюсь гнева Оррина. Я ведь всегда могу позвонить вам, не правда ли?

— Угу. А кроме Оррина, вы больше ничего не боитесь, мисс Куэст?

Моя трубка погасла. Я зажег спичку и стал ее раскуривать.

— Курение — отвратительная привычка, — заметила она.

— Вероятно, — согласился я. — Но за двадцать долларов я не могу от нее отказаться. Это будет стоить гораздо дороже. И прошу не уклоняться от моих вопросов.

— Не смейте так разговаривать со мной! — вспыхнула девушка. — Курение — отвратительная привычка. Мама никогда не разрешала папе курить в доме, даже после того, как у него был удар. Иногда он просто сидел с пустой трубкой во рту, но ей и это --">