Критерий Николаевич Русинов - Битая карта абвера

Пилипенко начал слегка заикаться. — Наша войсковая разведка добыла сведения о дислокации в селе Сидорово штаба сорок четвертого полка СС. Мы имеем схему постов охраны, знаем ее численность, время смены постов. Генерал интересуется, не сможете ли вы своими силами разгромить этот штаб?

В землянку проскользнул Николай Ивницкий. Шапка-ушанка с матерчатой красной лентой набекрень. Пальто перетянуто широким командирским ремнем. Кобура с пистолетом на животе. Заметив незнакомого ему человека, он замер у входа. Немного его потеснив, стал рядом с ним Андрей Черченко.

— Смелее, орлы! — приободрил Карнаухов.

Разведчики выслушали задание, которое изложил им Пилипенко.

— Вопросы будут? — обратился к ним командир.

Николай молча покачал головой.

— Нет, — ответил Андрей за обоих.

Утром разведчики вошли в город.

— Спит, наверное, еще твоя Маша, — сказал Андрей, когда подходили к ее дому, и исподтишка взглянул на Николая. Тот признался как-то ему, что влюблен в девушку, еще на выпускном вечере хотел объясниться, да не решился.

Постучали в окно.

Дверь с легким скрипом отворилась, и Маша, увидев своих одноклассников, заулыбалась, махнула рукой, чтобы входили в дом. На ней было темно-синее, еще школьное платье, на плечи накинут большой вязаный платок.

— Замерзли? Раздевайтесь быстренько, — засуетилась она, показывая на вешалку в передней. — Проходите в комнату.

Стащив ушанку, Николай мял ее в руке. Пятерней приглаживал взъерошенные волосы.

Андрей ободряюще подмигнул другу.

Маша с улыбкой глядела на Николая. От смущения на ее щеках вспыхнул румянец. Верхняя губа у нее была слегка вздернута, в улыбке открывались белые зубы. Чуть курносый нос придавал ее лицу особенную миловидность. Девушка перевела взгляд на Андрея и пристально на него посмотрела. В глазах вопрос: что привело к ней?

— Сейчас, Машенька, все расскажем. Дай отдышаться.

— Тогда посидите. А я быстренько что-нибудь приготовлю. С дороги ведь, проголодались.

Вскоре на столе появилась тарелка с картошкой, соль. Николай достал из сумки сало, хлеб. Маша благодарно посмотрела на него. Николай понял, что живется ей трудно.

— Ты была в Долине? — поспешил перейти к делу Андрей.

Девушка молча кивнула.

— Знаешь кого-нибудь там?

— Познакомилась с Варей. Чуть старше меня. Живет с мамой. У нее ночевала. С другими, как обычно, шапочное знакомство: что меняешь, на что меняешь.

— С Варей можно быть откровенным?

— Не знаю. На меня она произвела хорошее впечатление. А о чем вы хотите с ней говорить?

— A-а, дело пустяковое, — поспешил ответить Николай, увидев на ее лице беспокойство. — Командир интересуется, узнала ли ты, кто работает на бирже труда?

— Ираида Алексеевна. Помните ее?

— Та, что в младших классах преподавала?

— Мы с тобой, Андрюша, у нее учились. Я ее несколько раз встречала. Она сама сказала, если узнает, что в списки на отправку в Германию внесут кого-то из ее бывших учеников, сообщит мне, чтобы уходили из города.

— Будь осторожна. Может, она хочет помочь искренне, а может...

— Ну это уж слишком! — оборвала Николая девушка.

— Нет, не слишком! А Перепелица, ты о нем забыла?

— Ну, сравнил... — растерянно пробормотала Маша.

Упоминание о бывшем соученике, ставшем полицейским, как-то сразу испортило всем настроение. У Андрея же к нему было особое отношение еще со школы. Дело в том, что Перепелица не скрывал, что симпатизирует Ольге. А с Ольгой у Андрея была любовь. Если бы не война... Андрей сейчас учился бы в летном училище, а она в консерватории. Потом они бы поженились... Сейчас же Ольга даже не знает, что он в партизанском отряде. Не знает, что они почти рядом. Командир запретил Андрею встречаться с Ольгой. И Маша не смеет ей ничего говорить.

— Недавно видела учителя физики Леонида Васильевича, — сообщила Маша. — Но чаще всего бываю у Ольги. — И девушка бросила быстрый взгляд в сторону Андрея.

— Как она? — оживился Андрей.

— Все еще думает, что ты где-то в Ташкенте или за Уралом. Говорит, хорошо, хоть ты не знаешь всех ужасов оккупации.

В комнате зависла тишина. Андрей подошел к окну. Всего несколько улиц разделяет их сейчас.

Маша глазами показала Николаю, чтобы тот шел за ней.

— Пусть побудет один, — тихо сказала на кухне и, взглянув на Николая, тихо рассмеялась. — Ой, взгляни на себя, — взяла она с подоконника маленькое зеркальце. — Дай-ка --">