Ральф Макинерни - Третье откровение

Ральф Макинерни ТРЕТЬЕ ОТКРОВЕНИЕ

Преклоняясь перед Робертом Хью Бенсоном

Потому мы любим Тебя, потому воспеваем Тебя,

Мы, все мы, на протяжении дней наших,

Возносим Тебе хвалу устами и сердцами,

Тебе, о Дева, достойнейшая похвалы;

Ибо губы и сердца принадлежат Тебе,

Что подобна росе на травах и деревьях.

Ибо падшие восстают и сраженные бегут к Тебе,

К Тебе, озаряющей надеждой наш мрачный путь!

Джерард Мэнли Хопкинс.

Посвящение Деве Марии

ПРОЛОГ Ты ли тот, которому должно прийти, или другого ожидать нам?^[1]

Он сунул нож в рюкзачок хорошенькой девушке, стоявшей перед ним в очереди к контрольно-пропускному пункту собора Святого Петра. Волосы у нее были коротко острижены, а бесформенная футболка не скрывала соблазнительных обводов созревшего тела. Анатолий рассчитывал, что охранник, отвлеченный пышной грудью, на него даже не взглянет.

Так и вышло.

Широко улыбаясь, досмотрщик пропустил красавицу, не проверив ее вещи, после чего махнул Анатолию, уже без улыбки.

Анатолий догнал девушку. Та встревоженно обернулась, когда за спиной взвизгнула молния.

— Служба безопасности, — пояснил Анатолий, доставая из рюкзачка нож. — Вот это я у вас заберу.

— Откуда у меня эта штука?

— Вы можете идти, — сказал Анатолий и добавил, убирая оружие в карман: — Спасибо за помощь.

Девушка двинулась дальше, сбитая с толку.

Анатолию больше не было до нее дела.

Переплыв людское море, он отстоял в другой очереди и наконец поднялся на крышу. Он быстро прошел вдоль фронтона собора за огромными скульптурами, смотрящими на площадь и раскинувшийся впереди Рим. Дойдя до арки, соединяющей собор и Апостольский дворец, Анатолий остановился. Дорогу преградили железные копьевидные прутья в два дюйма толщиной.

Он взглянул сквозь решетку, затем посмотрел на часы. Ему нужно было попасть во дворец в течение часа. От этого зависело все.

— Signore!^[2]

Охранник. Анатолий жестом подозвал его к себе.

— Può aiutarne? — попросил он о помощи на ломаном итальянском, притворяясь заплутавшим туристом.

Не двинувшись с места, страж уткнул подбородок в грудь и сверкнул глазами. Анатолий указал на ограду.

— Che cos'è?^[3] — спросил мужчина, медленно приблизившись.

Когда Анатолий вонзил нож в грудь охраннику, тот возвел очи горе, словно мученик. Расстегнув форменный китель, Анатолий осторожно опустил умирающего на крышу и забрал его оружие.

В одежде сотрудника службы безопасности он пройдет в Апостольский дворец быстрее, чем предполагал.

«Кое-что, — подумал Анатолий, — получилось просто отлично».

Такое начало сулило успех его предприятию.

«Неужели сегодня так и не случится ничего хорошего?» — сокрушался кардинал Магуайр, поднимаясь на крышу Ватиканской библиотеки.

Бросив взгляд на выстроенную здесь виллу, своеобразный пентхаус, в котором ему как префекту отвели жилье, он прошел во внутренний дворик, где лимоны в кадках и обилие цветов и зелени живо напоминали ему о родине. Сев, кардинал закрыл глаза и тотчас снова недовольно их раскрыл. Он бежал сюда от очередной бесконечной беседы с российским послом.

Бежал, но только после того, как подверг испытанию и свое дипломатическое мастерство, и благожелательность. Посол был очень настойчив, он все говорил и говорил.

Вздохнув и собрав в кулак все оставшееся терпение, Магуайр в который раз повторил:

— Ваше превосходительство, не в моих полномочиях удовлетворить вашу просьбу.

Плоское славянское лицо дипломата оставалось бесстрастным, однако он словно читал глубоко запавшими глазами по губам кардинала, вместо того чтобы его слушать.

— Из чего вытекает, разумеется, что искомое находится в архивах, ваше преосвященство, — заключил посол.

Они чуть ли не с издевкой обменивались почтительными обращениями, которые свидетельствовали скорее о недоверии, чем об уважении.

— Я этого не говорил, — поправил кардинал.

— Это следует из вашего молчания. Только представьте себе, какие неприятности может доставить такая информация, попади она не в те руки.

— Этого можно не опасаться.

«Особенно если русскому не удастся получить доступ к архивам».

— Ах, вы словно живете в другом мире. — В устах --">